Из-за санкционной войны уже сейчас необходимо думать над новой архитектурой международной торговли. Кроме того, есть вероятность полного прекращения торгового оборота между Россией и странами-санкционерами, но с другими странами он будет только расти. В рамках XXIII Ясинской международной научной конференции НИУ ВШЭ прошел круглый стол «Архитектура мировой торговли: взгляд в будущее» под председательством завкафедрой Института торговой политики Вышки Максима Медведкова.
Сегодня, когда возник вопрос о том, что Россия может выйти из ВТО, необходимо спрогнозировать дальнейшее развитие ситуации и место нашей страны на глобальных торговых рынках, отметил Максим Медведков, открывая дискуссию.
«Мы должны подумать над тем, как в рамках будущей системы мы сможем гарантировать безопасность поставок. Это становится важным вопросом на фоне истории с попыткой ЕС и США отнять у нас самолеты», — сказал он. По его словам, есть основания сделать два следующих вывода. Во-первых, теперь мы будем реализовывать программы импортозамещения заблаговременно. «И это будет происходить не только у нас, но и в других странах, которые зависят от критических товаров, например таких, как авиатехника», — подчеркнул Максим Медведков.
Максим Медведков, фото: Wikimedia Commons
Во-вторых, в последний год из-за ковида появились задачи, связанные с продовольственной безопасностью, снабжением медикаментами. «Есть и многие другие вопросы, которые требуют сегодня профессионального решения», — добавил завкафедрой.
Если говорить о торговых отношениях РФ с ЕС, то они, по мнению Максима Медведкова, пока основаны на международном праве. «И если мы рассчитываем на какое-то изменение, то нам нужно набраться терпения и не терять оптимизма», — говорит он. Хотя в данном случае речь идет не об оптимизме, а скорее о рациональном поведении. «Наверняка в нашей экономике и в других экономиках в таких случаях есть определенный рубеж. Если наши компании через него перейдут, они, возможно, не захотят возвращаться обратно, туда, где арестовывают без предупреждения их счета, где прекращают без ссылки на какие-то законы деловые отношения», — продолжил Максим Медведков.
Теперь, по его мнению, все зависит не только от ЕС, но и от того, как на все это посмотрит российский бизнес. «А наш бизнес, конечно, хочет долгосрочной безопасности, хочет нормального развития коммерции», — констатирует он. «СССР решил эти проблемы, даже не будучи участником Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ). СССР был под многими санкциями, в том числе и ЕС, когда СССР ввел войска в Афганистан, — напомнил эксперт. — Нашими основами в торговле с Западом были так называемые Хельсинкские договоренности, и вся наша архитектура была основана на Хельсинкском акте, где политика была абсолютно отделена от экономики».
Вся эта система работала, хотя не было юридически обязывающих документов, как в случае с ВТО. Такая архитектура создавала определенные рамки для цивилизованного общения. «Сегодня мы должны думать о том, к какой архитектуре взаимоотношений с торговыми партнерами мы можем вернуться вместо ВТО», — добавил Максим Медведков.
К таким документам, как Хельсинкский акт, вернуться однозначно не удастся, считает Татьяна Исаченко, профессор Института торговой политики НИУ ВШЭ. «Хельсинкский акт 1974 года подписывался в условиях холодной войны. Тогда казалось, что ничего кошмарнее нет, — продолжает она. — Но, как оказалось, то была какая-то вялотекущая ситуация. Сегодняшняя ситуация другая. И сегодня ничего взвешенного быть не может. Нужно еще какое-то время, чтобы все точки зрения обозначили все стороны — бизнес, власть, международные структуры, чтобы каждый реально взвесил свою позицию».
Вторым отличием, по мнению Татьяны Исаченко, было то, что в период подписания Хельсинкского акта и достижения договоренностей была совершенно другая конкуренция: «Тогда накал экономической борьбы был совершенно отличный от современного этапа. Тогда можно было сказать, что с той стороной я не торгую, потому что она плохая, а с этой торгую, потому что она хорошая. Сегодня же, сколько бы мы ни говорили про развал торговых цепочек, они все равно остались: сейчас мир глобализованный, и он другой. Сейчас нельзя четко выделить страну, с которой можно решить просто торговать или не торговать. Кроме того, сегодняшние санкции настолько всеобъемлющие, что их нельзя сравнить с санкциями 1970-х годов».
С этим утверждением соглашается Екатерина Майорова, директор департамента торговых переговоров Минэкономразвития. «Сегодняшние экономические санкции в значительной мере меняют контуры мировой торговли, — говорит она. — Но процесс этот начался довольно давно, и двигателем его стало очевидное стремление многих стран, особенно развитых, уделять гораздо больше внимания своей безопасности — экономической, технологической, продовольственной. Говоря о торговой политике США в последние годы, эксперт отметила: «Трудно отделаться от ощущения, что действующие правила ВТО стали для них, мягко говоря, тесноваты».
По поводу перспектив России во внешней торговле эксперт сказала следующее: «Поскольку на страны-санкционеры приходится более 50% российской внешней торговли, то в экстремальном сценарии можно ожидать, что мы полностью этой торговли лишимся, — полагает Екатерина Майорова. — Вторая половина нашей внешней торговли продолжает регулироваться правилами ВТО, и тем ценнее они сейчас становятся для нас. Товарооборот в прошлом году с теми странами, которые не применяют прямые санкции, составлял 45% нашей внешней торговли, и их доля за период нашего членства в ВТО выросла на 6%. Думаю, что в нынешних условиях эта доля увеличится за счет переориентации тех торговых потоков, которые оказались “забаненными” странами-санкционерами», — заключила эксперт.
В работе круглого стола также приняли участие постоянный представитель России при ВТО в Женеве Дмитрий Лякишев, постоянный представитель РФ при ЕС в Брюсселе Николай Платонов.
Фото: iStock
