Сектора российской энергетики по-разному отреагируют на сценарии, связанные с усилением и ослаблением санкций, ростом или стагнацией мировой экономики. Электроэнергетика благодаря ориентации на внутренний рынок сохранит потенциал развития, а топливно-энергетический комплекс может попасть в зону турбулентности из-за снижения экспорта и запрета технологического импорта.
На семинаре стратегического проекта ВШЭ «Национальный центр научно-технологического и социально-экономического прогнозирования» обсудили доклад «Развитие энергетики в условиях геополитической нестабильности».
Директор Института экономики и регулирования инфраструктурных отраслей (ИЭРИО) ВШЭ Илья Долматов, представляя доклад, отметил, что мировая энергетика и ТЭК России столкнулись со сложными явлениями и проблемами, которые по-новому заставляют взглянуть на подходы к формированию энергетических прогнозов и решение которых требует нестандартных методов.
Владимир Лихачев
Заместитель директора Центра исследования устойчивого развития инфраструктуры ИЭРИО Владимир Лихачев подчеркнул, что разработка методических подходов и инструментов (моделей) имеет продолжительную историю. С середины прошлого века шел процесс их создания и совершенствования от нормативного «прямого» счета отдельных показателей и простейших эконометрических моделей до огромных модельных комплексов с десятками тысяч уравнений и сотнями тысяч переменных. В настоящее время все существующие и используемые в мире модели можно разделить на два класса — макроэкономические и технико-экономические.
Оба типа моделей имеют преимущества и недостатки. Макроэкономические модели хорошо увязывают развитие спроса на энергию с темпами экономического роста, позволяют учесть изменения в структуре экономики, однако плохо учитывают технологические сдвиги в структуре энергетики. В то же время технико-экономические модели позволяют подробно описать функционирование и развитие сложных энергетических систем, но с их помощью трудно спрогнозировать соответствующие экономические, структурные последствия развития отраслей энергетики для экономики в целом. Выход из этой ситуации известен: создание модельных комплексов, сочетающих оба типа моделей. По этому пути идут все ведущие научные центры в мире и в России, такие как Институт энергетических исследований РАН, Институт систем энергетики Сибирского отделения РАН, ИНП РАН и зарубежные — МЭА, Еврокомиссия, Министерство энергетики США и другие.
Тем не менее в современных условиях, когда наблюдается резкий рост неопределенности будущего развития (экономического, политического, климатического, социального, политического), возрастает потребность в экспертных прогнозных оценках.
Касаясь современного состояния мировой энергетики, Владимир Лихачев отметил, что в период пандемии спрос на ресурсы в мире снизился, но затем обозначились тренды опережающих темпов потребления электроэнергии, газа и быстрого роста использования энергии солнца и ветра с одновременным замедлением использования угля и жидких углеводородов.
В 2022 году наряду с введением санкций против российской энергетики, с выходом экономики мира из спада, связанного с эпидемией COVID-19, обозначился рост потребности в энергоносителях, а в ряде регионов мира наблюдались природные погодные аномалии. В совокупности это привело к резкому росту мировых и региональных цен на энергоресурсы.
«Цены в последний год выросли, политическая ситуация накалилась, и мы пришли в базовой точке к ситуации энергокризиса», — подытожил Владимир Лихачев. Из этого вытекает еще одна проблема — построить прогнозы развития энергетики в условиях шока.
Илья Долматов
Илья Долматов обратил внимание на ситуацию в электроэнергетике в России. Она в целом незначительно ориентирована на экспорт, но производит продукцию, необходимую всем потребителям и важную для социально-экономической стабильности. Электроэнергетика интересна в фокусе структуры производства и цен, поскольку является фактором конкурентоспособности промышленности. Электроэнергия и газ, пояснил Илья Долматов, конкурентные преимущества России, обусловленные развитой ресурсной и производственной базой и невысокими внутренними ценами. Регулирование отраслей предотвращает внезапные колебания цен для потребителей. Он обратил внимание на низкоуглеродную структуру генерации в России: около 40% электроэнергии производят АЭС и ГЭС, а 70% тепловых станций работают на газе. Илья Долматов считает: в период до 2030 года в отечественной электроэнергетике кардинально структура генерации меняться не будет, нет необходимости резко увеличивать производство на основе возобновляемых источников энергии. При этом в России действует перекрестное субсидирование, снижающее цены на электроэнергию для бытовых потребителей за счет промышленных.
Илья Долматов полагает, что из-за санкций возникают сложности в доступе к передовым технологиям и риски для модернизации производства и повышения энергоэффективности, что может сказаться на темпах снижения выбросов. Однако, подчеркнул он, электроэнергетика России имеет запас прочности и потенциал развития, его варианты зависят от реализации разных сценариев.
Игорь Маскаев
Ведущий эксперт Центра мониторинга эффективности тарифной политики ИЭРИО Игорь Маскаев рассказал о тенденциях развития нефтегазового комплекса РФ. Он отметил, что до 2022 года добыча газа в России была стабильной с повышательным трендом, в 2021 году отмечался рост на 10%, росли внутреннее потребление и экспорт, последний составлял 28–30%. Из оставшихся 70% примерно половина использовалась в электроэнергетике, еще 6% потреблял транспорт. Главными промышленными потребителями были металлургия, производство удобрений и другие химические предприятия. Экспорт газа из РФ в последние годы стабильно увеличивался, опережающими темпами рос вывоз сжиженного природного газа (СПГ). Основным потребителем трубопроводного газа был ЕС, 44% СПГ импортировали Великобритания и ЕС.
Санкции Евросоюза привели к запрету на инвестиции, поставки оборудования, а также на страхование. Прежние инвесторы отказались от сотрудничества, в ответ на это Россия ввела ограничения против ряда государств и особый порядок оплаты поставок через Газпромбанк. Одновременно возникли логистические проблемы: транзит через Украину сократился, газопроводы «Северный поток — 1» и «Северный поток — 2» прекратили работу в результате аварии, поставки по «Турецкому потоку» приостанавливались летом, но сейчас поставки по газопроводу осуществляются практически на полную мощность. Также продолжаются поставки по «Силе Сибири» на восток. В целом из-за сокращения экспорта и затруднения транспортировки на новые рынки возможно сокращение добычи газа на 15%.
Фото: iStock
Аналогичные проблемы возникли и с нефтью, большая часть которой также поставлялась в ЕС. Ограничения на поставки морским транспортом и решение о потолке цен вызвали ответную реакцию России. Озабоченность России вызывал и большой дисконт к Brent для цены на поставки российской нефти на новые рынки. Сейчас цены установились на комфортном уровне, что отражается на доходах бюджета. В ближайшие годы вероятна их волатильность.
Прогнозы развития экспорта углеводородов Игорь Маскаев назвал умеренно пессимистичными: значительный рост объемов транспортировки газа маловероятен. Россия может увеличить поставки через Узбекистан и Казахстан в Китай и увеличить пропускную способность «Силы Сибири».
По мнению эксперта, экспорт нефти может частично восстановиться за счет его перенаправления в Китай и Индию.
Анализируя варианты развития энергетической отрасли при разных сценариях, рассматриваемых в общем проекте ВШЭ, Владимир Лихачев отметил, что в сценарии «Новая вовлеченность» вероятен возврат доступа к передовым технологиям, что позволит трансформировать ТЭК, реализуя климатическую повестку и сохраняя доходы вопреки сокращению экспорта.
При сценарии «Не у дел» роль России как ведущего игрока на мировом рынке снизится, но внутренний рынок продолжит развиваться позитивно, а ТЭК продолжит инерционное развитие.
Сценарий «Склад на пожаре» будет означать затруднение доступа к инвестициям и замедление технологического развития, вероятны затруднения на внешнем рынке.
При турбулентном сценарии рост санкционного давления может снизить потребление на внешнем и внутреннем рынках, также повышается вероятность мобилизационного сценария после 2030 года. «Мы оговариваемся, что после 2030-го ситуация может измениться по всем сценариям, если будут приняты решения, касающиеся иных направлений развития ТЭК», — уточнил Владимир Лихачев.
Модератор семинара, заместитель директора Института статистических исследований и экономики знаний ВШЭ Александр Соколов, поинтересовался, как ограничение доступа к мировым и отечественным данным влияет на надежность оценок.
По мнению Владимира Лихачева, пока ситуация некритична, данные по энергетике мира и регионов публикуют, кроме МЭА, хотя и с некоторыми пропусками, другие организации. «При подготовке прогнозов мы сформировали базу по отчетности и прогнозам, привели их в сопоставимый вид как по сценарным, так и по фактическим показателям», — сказал Владимир Лихачев.
Руководитель департамента мировой экономики факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ Игорь Макаров поинтересовался мнением выступающих о целесообразности разработки модели прогнозирования российской и мировой энергетики в НИУ ВШЭ.
По мнению экспертов ИЭРИО, одним из результатов работы в текущем году стал вывод о желательности разработки собственного (или использования совместно с другими ведущими научными центрами) инструмента прогнозирования энергетики — модели в той или иной конфигурации. В то же время они полагают, что следует создавать не столько энергетическую, сколько энергоклиматическую модель, связанную с моделями экономического развития и другими, уже имеющимися в НИУ ВШЭ. Вместе с тем очевидно, что НИУ ВШЭ в этой работе целесообразно использовать свои успехи в области форсайта — моделирования и экспертных оценок.
