15 сентября в Самарканде открылся саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), который многие эксперты называют важным этапом развития организации. О роли ШОС в мире и вероятных результатах саммита HSE Daily побеседовало с профессором-исследователем факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ, председателем президиума Совета по внешней и оборонной политике, научным директором Международного дискуссионного клуба «Валдай» Федором Лукьяновым.

— Можно ли говорить, что авторитет Шанхайской организации сотрудничества в последние годы растет?

— Внимание и интерес к ШОС, несомненно, растут, саммит в Самарканде — наглядный пример. Такого собрания лидеров, включая наиболее влиятельные и значимые страны мира, в рамках организации еще не было. Многие стремятся установить формальные связи (наблюдатель, партнер по диалогу), да и количество членов увеличивается. Вступление Ирана, а оно произойдет сейчас в Самарканде, означает, что практически все основные державы Евразии (кроме Турции, которая присутствует как гость) представлены в этой структуре.

— Стоит ли называть ее лидером региона или макрорегиона?

— Скажем так, это главная организация расширенного Евразийского региона, которая потенциально может стать его полноценным лидером. Но для этого нужно найти способы повысить эффективность работы ШОС в столь многочисленном формате. Запрос на лидирующую роль есть.

— Может ли она в ближайшей или среднесрочной перспективе стать аналогом Движения неприсоединения 1960-х — середины 1980-х годов?

— Нет, это некорректная аналогия. Движение неприсоединения состояло из стран, которые хотели отстраниться от основного противостояния того времени — СССР против США. В ШОС же состоят две страны, которые и являются сторонами главного противостояния сегодня, — Россия и Китай (против Соединенных Штатов). ШОС — прежде всего региональная организация, и ее задачей должно быть не соперничество с кем-то внешним, а комплексное развитие Евразии как пространства, критически важного для мирового развития и на него влияющего.

— Накануне саммита сообщалось, что к ШОС присоединятся сразу шесть государств. О ком идет речь и насколько это усилит организацию?

— Членом будет официально объявлен Иран. Белоруссия, которая сейчас партнер по диалогу, подала заявку на членство. Египет, Катар и Саудовская Аравия становятся партнерами по диалогу. Начата процедура предоставления такого статуса Бахрейну и Мальдивам. Это многоуровневая конструкция, но ШОС действительно развивается. В целом это ее усиливает, поскольку потенциально расширяет масштаб транспортно-логистических проектов, которые организация может реализовывать.

— События на Украине и зимние беспорядки в Казахстане привлекают к ШОС новых участников или скорее вынуждают их действовать осторожнее?

— Казахстан не повлиял на ШОС, а Украина, конечно, влияет на все. Пожалуй, это стимулирует интерес и притяжение к ШОС, потому что привычная схема глобализации перестала работать, а новая будет основана на региональных звеньях, их взаимодействии в мировом масштабе. ШОС — идеальная опора.  

— Какие ключевые задачи организации вы видите сейчас?

— Повышение связанности Евразии, налаживание всех видов транспортно-логистических и производственных связей, превращение всей Евразии в пространство взаимосвязанного развития. Это самое главное, все политические возможности — функция от этого.

— Стоит ли ШОС становиться более структурированной или ей лучше сохранять более мягкую конструкцию участия? 

— ШОС достаточно структурирована, это не некий клуб по интересам. Есть центральные органы, есть четкая схема встреч на разных уровнях, разные, но тоже понятные уровни участия. С этим все в порядке.

— Какие проблемы в организации вы бы выделили?

— Организация очень большая и неоднородная — это плюс, это же минус, потому что требуется очень много сил и времени, чтобы согласовывать решения. Это неизбежно, но надо искать способы совершенствования работы аппарата.

— Есть ли вероятность, что ШОС может стать евразийским аналогом НАТО в плане безусловного политического и экономического лидерства Китая?

— Это совершенно другой тип организации, ничего общего с НАТО. Совсем другая повестка, отсутствует иерархия. А лидерство/доминирование Китая в ШОС совершенно неочевидно. Как раз смысл этой организации в том, чтобы выравнивать возможности разных государств и не допускать чьего-то диктата.

— Недавно помощник президента России Юрий Ушаков сообщил, что участники саммита обсудят вопросы безопасности и ситуацию в Афганистане. Пойдет ли речь только о ситуации вокруг этой страны или будут затронуты проблемы других регионов?

— Естественно, там масса разных вопросов, но регион у нас общий — это Евразия в разных ее проявлениях. Афганистан — часть Евразии, развитие ситуации в Афганистане очень важно для большинства участников ШОС или присутствующих на саммите. Так что это совершенно естественная часть повестки.

— Может ли серьезно повлиять на повестку саммита эскалация конфликта в Карабахе?

— Ну разве что отсутствие премьер-министра Армении Никола Пашиняна, который не смог приехать из-за обострения, хотя собирался посетить саммит. В остальном это не должно особенно повлиять.

— Каких итогов стоит ожидать от саммита?

— Будет подписано порядка 40 разных документов, в том числе по официальному принятию Ирана и запуску процедуры в отношении других стран. Плюс очень важные встречи в двух- и многосторонних форматах, это в условиях общей напряженности очень важно. Надо отдельно отметить, что Узбекистан как принимающая сторона сыграл очень большую и конструктивную роль, его председательство удалось и способствовало дальнейшему подъему организации.