Нападение боевиков движения ХАМАС на территорию Израиля и ответные действия Тель-Авива уже привели к гибели большого числа израильтян и палестинцев. Атака была предпринята с целью прервать нормализацию отношений ряда арабских стран с Израилем и добиться радикализации антиизраильских настроений среди мусульман, считает директор Центра изучения стабильности и рисков факультета социальных наук НИУ ВШЭ Андрей Коротаев. Свой взгляд на причины обострения в регионе и на дальнейшее развитие ситуации он изложил в интервью HSE Daily.

— Чем, на ваш взгляд, вызвана резкая активизация радикалов в секторе Газа и, если говорить шире, на Ближнем Востоке?

— Хочу отметить, что движение ХАМАС с бо́льшим основанием можно назвать радикальными националистами, чем радикальными исламистами. Исламизм они скорее используют для мобилизации международной поддержки, они нацелены прежде всего на решение палестинской проблемы, как они ее видят. А это в первую очередь создание палестинского государства, как минимум в границах, существовавших до разгрома армий арабских государств в июне 1967 года. Руководство Палестины и движения ХАМАС чувствовали, что нормализация отношений с Израилем многих арабских государств, например Марокко и Бахрейна, может распространиться и на другие страны, а особенно они опасались урегулирования отношений еврейского государства с Саудовской Аравией. Оно означало резкое сокращение помощи Эр-Рияда палестинцам и дало бы сигнал другим государствам о необязательности продолжения борьбы с Израилем и, следовательно, означало полное поражение палестинцев, поскольку не было никаких признаков, что одним из пунктов урегулирования станет возвращение контроля арабского государства над всей его территорией в границах до 1967 года. 

Шаг со стороны ХАМАС крайне авантюрный, в нем определенно проглядывает отчаяние, но тщательная подготовка нападения говорит о том, что полностью списывать его на жест отчаяния нельзя.

 — Что дало повод к обострению конфликта?

— Столкновения в мечети Аль-Акса, которую мусульмане считают третьей по значимости святыней ислама. После того как израильский суд разрешил летом 2021 года ортодоксальным евреям проводить молчаливые молитвы в Аль-Аксе, они регулярно устраивали богослужения в мечети, что вызвало протесты мусульман. В апреле нынешнего года произошли столкновения с израильскими силовиками мусульман, протестовавших против иудейских богослужений.

Молитвы ортодоксальных евреев, разумеется, всего лишь повод для нападения, но их богослужения выглядят формальным вызовом исламскому сообществу, и здесь ортодоксы подыграли исламским и палестинским радикалам.

— Ожидали ли эксперты вспышки насилия на Ближнем Востоке в краткосрочной перспективе?

— Вспышку прогнозировали, но не ожидали, что она окажется такой мощной. Видимо, подготовка проводилась весьма серьезная и скрытная. Если бы признаки нападения заметили эксперты, оно вряд ли бы осталось тайной для спецслужб и властей Израиля и привело к столь драматичным последствиям.

— Почему нападение оказалось столь масштабным?

— Чтобы добиться цели — срыва нормализации отношений Израиля и Саудовской Аравии, мелких акций было недостаточно, к ним привыкли. Обычные обстрелы Израиля со стороны ХАМАС ни на кого не производили впечатления. Задачей нападения было воздействие на настроения рядовых саудовцев и жителей других исламских и особенно арабских стран, чтобы привлечь их внимание и оказать давление на элиты; для этого нужна была громкая операция, рассчитанная на жесткий ответ Тель-Авива и многочисленные жертвы среди мирных палестинцев.

Весьма вероятно, инициаторы нападения достигли своей цели. Хотя большая часть саудовских (и многих других арабских) элит настроена на нормализацию, среди рядовых арабов (и в том числе, конечно, рядовых саудитов) ее идея непопулярна. Очевидно, последние события активизировали поддержку ХАМАС в арабских странах и, если говорить шире, исламском мире. Многие государства могут испугаться дальнейшей нормализации.

— Как, по вашему мнению, ХАМАС удалось подготовить и осуществить беспрецедентную по масштабам атаку на Израиль, в том числе вторжение в страну и захват заложников?

— Она была хорошо подготовлена. В действиях ХАМАС многие видят руку Ирана, поскольку на этом пространстве не видно другой явной силы, способной так грамотно и скрытно подготовить организованную операцию. Тем более что у Ирана есть опыт подобных операций: например, действий «Хезболлы» с территории Ливана и нападения беспилотников с территории, контролируемой йеменскими повстанцами-хуситами, на нефтяные месторождения Саудовской Аравии. В тщательном планировании и грамотном маневрировании и здесь заметен почерк специалистов.

При этом нельзя забывать, что ХАМАС — организация, объединяющая суннитов, а Иран придерживается шиитского направления ислама. Поэтому вряд ли можно назвать Тегеран главным и единственным организатором и спонсором нападения. Возможно, его подготовка — результат взаимодействия Ирана с Турцией и Катаром. Но опять же это только предположения.

— Сейчас говорят об беспрецедентном провале израильских спецслужб, которые, как считалось, в курсе замыслов радикалов благодаря развитой агентуре, внедренной в их среду…

— Действительно, раньше палестинские структуры страдали от действий спецслужб Израиля, а ХАМАС удалось предотвратить инфильтрацию в его руководящие структуры их агентов. Сложно объяснить происшедшее без влияния извне. Например, ранее Иран сумел пресечь проникновение агентуры «Моссада» в «Хезболлу», затем саудовской — к хуситам.

Возможна и утрата прежнего виртуозного мастерства «Моссада» в борьбе с противниками. Мы в последнее время не видели характерных для израильских спецслужб виртуозных операций, подобных рейду в аэропорт Энтеббе (Уганда) в 1976 году, где израильский спецназ освободил заложников без жертв среди них. Вероятно, на это повлиял уход прежнего поколения руководителей, что отмечают и израильские эксперты. С другой стороны, налицо способность противников Израиля учиться на своих ошибках.

— Боевики провели акцию в полувековую годовщину «Войны судного дня» 1973 года, которую считают относительно успешной для арабских стран. Это случайность или в дате есть свой символизм?

— Конечно, время подобрали специально, поскольку этот день вспоминают во многих арабских странах. Как ни печально это говорить, мы увидели максимально кровавую пиар-акцию, направленную на привлечение внимания, оказание давления на правительства в первую очередь арабских государств. Можно сказать, что это в значительной степени сработало. Даже страны, нормализовавшие отношения с Израилем, вероятно, вынуждены будут их сворачивать из-за мощного давления мусульманской улицы.

— Какой реакции Израиля можно ожидать? Возможны ли масштабные боевые действия на Ближнем Востоке?

— У Израиля руки во многом скованы большим числом заложников, поэтому неясно, как премьер-министр Биньямин Нетаньяху в полной мере сможет реализовать свои угрозы. Опыт показывает, что ведение действий в плотной городской застройке в секторе Газа может стоить больших жертв среди атакующих. Не исключено, что у ХАМАС есть план дать бой армии Израиля, и победа по своим масштабам вряд ли будет сопоставимой с войной 1967 года.

— Как, по вашему мнению, последние события повлияют на политическую ситуацию в Израиле?

— В высокой степени это зависит от результатов операции. Эффект объединения будет серьезным и смягчит разногласия в случае успеха боевых действий. Однако неудовлетворительный результат для израильтян может вызвать новое обострение внутриполитической борьбы. Ситуация в значительной степени напоминает точку бифуркации, когда небольшие отличия в ведении и результатах боевых операций способны привести к колоссально разным последствиям. Если правительству удастся убедить израильтян, что победа одержана, то позиции Нетаньяху укрепятся, если нет — будут серьезно ослаблены. Делать прогноз, кто победит, очень сложно, поскольку ситуация плохо просчитывается.

— Вероятна ли дестабилизация региона в целом?

— Возможно, к событиям могут подключиться «Хезболла» и Иран. Однако Тегерану прокси-война выгоднее прямой конфронтации. Арабская улица может подталкивать свои правительства к более активным действиям против Израиля, но арабские элиты вряд ли готовы начать боевые действия. Возможно, часть государств откажется от нормализации, но прямое нападение на Израиль маловероятно, поскольку правительства понимают: человеческие жертвы и материальные потери будут существенно больше политического выигрыша. Поэтому я не стал бы прогнозировать втягивания крупных государств в конфликт.

— Видите ли вы перспективы переговоров, которые способны привести к быстрому перемирию между сторонами конфликта?

— Сейчас это крайне сложно представить. Понятно, что конфликт будет закончен тем или иным соглашением, но стороны попытаются добиться максимально выгодных позиций для будущих переговоров. Сейчас вероятно наземное вторжение Израиля в сектор Газа. Чем это закончится, вряд ли можно предсказать, поскольку военный успех не гарантирован. Если Израиль понесет серьезные потери, которые сделают продолжение боевых действий неприемлемыми, — это одно, а если ЦАХАЛ (армия обороны Израиля. — Ред.) удастся добиться успеха — совсем другое. Поэтому стартовые позиции на переговорах предсказать невозможно.

— Изменят ли события последних дней отношение к конфликту на Ближнем Востоке и его сторонам?

— Я не вижу здесь серьезных подвижек. Те, кто поддерживал Израиль, будут его поддерживать вне зависимости от развития событий, а европейские левые, поддерживающие палестинцев, вряд ли готовы отказаться от своей точки зрения. Разделение на пропалестинские и произраильские круги на Западе не изменится, пока перебежчиков из одного лагеря в другой не видно.

— Может ли нынешняя ситуация вызвать глобальное обострение и отвлечь внимание мирового сообщества от конфликта на Украине?

— Уже отвлекло, вопрос — насколько. Интерес к конфликту между Россией и Украиной в последнее время зримо угасал, а нынешние события дополнительно переключат внимание общества и СМИ. Разумеется, европейские и американские СМИ не забудут про Украину, но сейчас приоритетной темой стало происходящее на Ближнем Востоке.