Изучение истории декабристов в советский период было ограничено идеологическими и политическими рамками, а в постсоветские годы интерес к декабризму существенно снизился. Историки полагают, что настало время для анализа движения декабристов. Это позволит по-новому взглянуть на общественно-политические воззрения участников тайных обществ, их взгляды на пути развития России, ее государственных, социальных и общественных институтов.

Институт региональных исторических исследований (ИРИИ) факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ провел первый в новом учебном году совместный семинар со Школой исторических наук.

Главный специалист отдела изучения и публикации документов Государственного архива РФ (ГАРФ) Ольга Эдельман представила доклад «Декабристы. 100 лет изучения (1924–2024)».

Ведущий семинара, директор ИРИИ Екатерина Болтунова, напомнила: Ольга Эдельман — один из ведущих специалистов по истории декабристского движения, автор ряда книг, в том числе «Следствия по делу декабристов», биографического исследования о Павле Пестеле. Ольга Валериановна также длительный период занимается публикацией документов по истории декабристского движения, а в 2021 году она подготовила двухтомное издание «Сталин. Биография в документах».

Ольга Эдельман отметила: изучение разных периодов истории расширяет кругозор и позволяет изменить оптику исследователя и в работе над анализом декабристского движения. Так, совсем недавно она обратила внимание, что в следствии по делу нет акта осмотра места происшествия, не вполне ясно, по какой статье возбуждено дело против декабристов, трактуется ли все происшедшее как покушение на жизнь монарха, военный мятеж или заговор. Она полагает, что изучение декабристов актуально, несмотря на большое число исследований (в четырехтомный указатель работ по теме включено 16 000 заголовков).

Докладчик напомнила, что после восстания 14 декабря 1825 года дело было секретным, но Николай I опубликовал донесения главной следственной комиссии, в которых содержались основные данные о заговоре. Эти материалы надолго стали основным источником сведений о планах восставших. Александр Герцен стал первым издателем мемуаров и других источников, связанных с событиями 14 декабря. Во второй половине XIX века публике стали доступны воспоминания вернувшихся из ссылки декабристов, публиковавшиеся не только в журнале Герцена, но и в «Русском архиве» и «Русской старине». В это время участники восстания 1825 года уже воспринимались общественностью как несомненные герои.

Вместе с тем архив следствия был закрыт, и доступ к нему до манифеста 17 октября 1905 года получали лишь отдельные исследователи, например генерал Николай Дубровин. После открытия архива с ним активно работали многие историки, публиковались отдельные документы, в том числе ряд показаний. Одновременно биографии декабристов активно описывали полковые истории, например историю Вятского пехотного полка, часть документов которого была впоследствии утрачена. Несмотря на верноподданническую позицию автора, она выглядит апологией Пестеля как командира полка. Однако системной публикаторскую работу тех лет назвать нельзя. Например, в исследованиях мало освещена деятельность тайных обществ и их предыстория. Зато декабристы стали снова популярными. По мнению Ольги Эдельман, основные политические течения начала ХХ века стремились выстроить свою генеалогию в качестве наследников декабрьского восстания 1825 года.

Между февралем и октябрем 1917 года писатель Дмитрий Мережковский опубликовал роман «Декабристы», посвятив его главе Временного правительства Александру Керенскому. Интерес к теме сохранялся в период революции и Гражданской войны и вырос ближе к юбилею выступления на Сенатской площади. Ольга Эдельман сообщила: работа к 100-летию восстания активизировалась с 1922 года, возникла даже идея создать всероссийский реестр музейных и архивных материалов о декабристах.

По мнению исследовательницы, именно в 1924 году, накануне юбилея восстания, началось по-настоящему научное осмысление движения декабристов, но на него наложился ряд специфических черт истории того периода. Под редакцией историка Михаила Покровского начала выходить серия «Восстание декабристов». Она издается по сей день и остается одной из немногих столь продолжительных серий академических публикаций. Одновременно о декабристах выходили популярные издания, в том числе брошюры для рабочих.

В изучении декабристского движения тем не менее возникли проблемы: в руководстве Компартии и Академии наук продолжалась дискуссия, считать ли декабристов революционерами или либералами и представителями эксплуататорских классов, кандидатами в запасники официальной истории. В итоге советская историческая наука признала декабристов революционерами, достойными описания, и эта тема наряду с исследованиями творчества Александра Пушкина стала спасением для ученых, в том числе представителей дореволюционной исторической школы, работавших ранее над темами, признанными по политическим причинам неперспективными или неприемлемыми.

Докладчик пояснила: понимание декабристов как революционеров привело к их разделению на «настоящих», выступавших за установление республики и желавших восстания, и «ошибавшихся», поддержавших идею конституционной монархии. Этот канон закрепился в трудах Милицы Нечкиной.

В постсталинский период изучение декабристов было для многих историков привлекательнее, чем изучение народовольцев и большевиков. Тем не менее Натан Эйдельман и особенно Юрий Лотман — последнему в Тарту позволялось больше, чем ученым в Москве, — отчасти выглядели смутьянами. К 150-летию восстания декабристов в середине 1970-х годов были изданы монографии и много научно-популярных книг, в том числе региональных, о жизни и деятельности декабристов в отдельных городах и областях. Их авторы романтизировали декабристов как героев войны 1812 года, офицеров и носителей дворянской чести. Отражением романтического восприятия стал и фильм «Звезда пленительного счастья».

С перестройкой интерес к декабристам снизился: исследователям открылись новые, ранее запретные темы дореволюционной и советской истории, многие ученые, по словам Ольги Эдельман, ушли на «целину» изучения дворян, священников и царской семьи, а революционное движение оказалось заброшенным. Изучение движения декабристов оказалось на периферии внимания историков.

В итоге, считает докладчик, тема декабристов неплохо изучена, но нынешние работы ушли в изучение подробностей, биографий малоизвестных второстепенных деятелей движения, не произошло переосмысления проблемы на новом уровне исторического знания, ряд важных вопросов истории декабристов (как и других революционных организаций и партий) остались недоисследованными.

Ольга Эдельман пояснила: к ним можно отнести идеологию декабристов, у которых не было четко выраженных воззрений о будущем устройстве России, а большинство общественно-политических проектов были написаны уже в ссылке. Ученые до сих пор мало знают о тайных обществах, которые нередко копировали опыт европейского масонства и фактически не вели серьезной политической деятельности, у них не было четко сформулированной программы.

Ключевыми источниками по истории декабристов остаются следственные материалы, где находившиеся под судом декабристы противоречат друг другу и самим себе. Определенную сложность в работе с источниками, по мнению докладчика, представляет и точный перевод терминов с французского языка, на котором преимущественно говорили и писали декабристы.

Сейчас, полагает Ольга Эдельман, очевидно, что декабристы — ранний этап развития общественно-политической мысли в России, который не укладывается в предлагаемые классификации. «Декабристы — это кокон, из которого появилась вся российская политика и общественная мысль. Там есть и анархические, и социалистические идеи (особенно в ссылке), и разные градации либерализма и романтического национализма. В начальной стадии в непротиворечивом конгломерате наблюдалось все, что разошлось по разным движениям. Мы имеем хорошую, но сложную источниковую базу, огромную литературу с советскими концепциями. Надо заново прочитать источники и понять, к чему стремились декабристы», — подытожила она.

Научный сотрудник ИРИИ Федор Мелентьев поинтересовался, что докладчик считает важным при завершении серии «Восстание декабристов», какие работы она рекомендует для ознакомления с темой.

Ольга Эдельман пояснила, что в завершающих томах были изменены принципы археографической обработки источника. В частности, составители отказались от использования дореволюционного алфавита и стремятся «перевести» тексты на современный русский язык, учитывая разницу в словоупотреблении и сохраняя особенности текста отдельных участников движения.

По ее мнению, качественных современных исследований по истории декабристов пока нет. Докладчик рекомендовала читать работы Натана Эйдельмана, критически воспринимая его фрондерский подход, а также мемуары декабристов, прежде всего Сергея Волконского, Михаила и Николая Бестужевых и Ивана Якушкина. Еще одна рекомендация эксперта — книга историка дореволюционной школы Сергея Чернова о Пестеле, не опубликованная при жизни автора.

Екатерина Болтунова спросила, какие темы в истории декабристов докладчик считает малоисследованными, и поинтересовалась их взаимоотношениями с польскими тайными обществами.

Ольга Эдельман полагает, что недоисследованы линия военной революции, соотношение декабристского движения с европейской общественно-политической мыслью, особенно применительно к конституционным проектам Никиты Муравьева.

Она отметила, что советский дискурс о взаимоотношениях декабристов с польскими заговорщиками — «за вашу и нашу свободу» — неточен, поскольку русское общество настороженно относилось к полякам после Отечественной войны 1812 года, в которой они активно и жестко воевали на стороне наполеоновской Франции. Южные общества пытались связаться с поляками в Киеве и найти общую почву, но не достигли успеха, а в Петербурге эти контакты не воспринимали всерьез. «Вопрос, хотели ли поляки взаимодействия, требует дальнейшего изучения», — полагает ученый.

Екатерина Болтунова также поинтересовалась, чего докладчик ждет в связи с юбилеем восстания, ожидается ли приращение знаний и каким ей представляется пересмотр представлений о декабристах и восстании.

По мнению Ольги Эдельман, масштабному приращению знаний препятствует недостаток специалистов по теме. Сейчас планируется выпуск 24-го и 25-го томов серии «Восстание декабристов». По инициативе научного руководителя ГАРФ Сергея Мироненко в них собраны программные документы декабристов, в том числе версии «Русской правды» и конституции Муравьева. «Мне кажется, удалось найти новые фокусы и добавления к общей истории», — сказала она. Также планируется издание справочника по многотомнику и создание совместной выставки документов и изобразительных материалов ГАРФ и Эрмитажа.

Ольга Эдельман полагает: необходима новая монография и серия лекций о декабристах, авторы которой смогут объяснить на современном уровне исторических знаний замыслы и идеи декабристов, не приписывая им своих представлений о прошлом. «Важно не переделывать их в истинных монархистов, написать честно, без советских штампов», — сказала она.

Профессор-исследователь департамента политики и управления факультета социальных наук НИУ ВШЭ Мстислав Афанасьев поинтересовался, как докладчик относится к популярной сейчас точке зрения о декабристах как исторической случайности и одной из разновидностей либералов.

«Они не были исторической случайностью — общество “дозревало” до осмысления проблем страны, — а восстание было действительно случайным», — отреагировала Ольга Эдельман. По ее мнению, 14 декабря 1825 года произошло спонтанное выступление, сформированное во многом предшествующими длительными беседами его участников.

В обсуждении доклада также участвовали студенты НИУ ВШЭ и РГГУ.