В минувший год замедление динамики мировой экономики сочеталось с быстрыми и резкими изменениями политики при продолжении сегментации мировой торговли и финансовой сферы на фоне распространения санкций и протекционизма. Эксперты факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ (ФМЭиМП) подвели итоги развития глобальной экономики в 2023-м и определили главные вызовы этого года.

Департамент мировой экономики совместно с Центром комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ представили годовой выпуск мониторинга мировой экономики и геополитических рисков «GlobBaroHSE. Мировая экономика в 2023 г. и вызовы для 2024 г.», подготовленный авторским коллективом под руководством доцента департамента мировой экономики, заведующего сектором международно-экономических исследований ЦКЕМИ Александра Зайцева, эксперта ЦКЕМИ Ксении Бондаренко и старшего научного сотрудника ЦКЕМИ Льва Сокольщика.  

Модератор семинара, на котором был презентован доклад, руководитель департамента мировой экономики ФМЭиМП Игорь Макаров, отметил: «Нынешний мониторинг необычен, он не только подводит итоги прошедшего года, но и анализирует вызовы нынешнего, что приближает его к формату обзора мировой экономики».

Декан ФМЭиМП Анастасия Лихачева подчеркнула: мир завершил 2023 год и вступает в 2024-й с медленной экономикой и быстро меняющейся политикой. Рекордное экономическое торможение сопровождается фрагментацией и будет накладываться на резкие политические изменения. «Надеюсь, коллеги ответят, как этот дисбаланс будет преодолеваться», — сказала она. Анастасия Лихачева поблагодарила руководителей авторского коллектива за вовлечение в работу талантливых студентов, обработавших массив информации и координировавших деятельность однокурсников.

Александр Зайцев подчеркнул, что авторы стремились представить российское видение мировых экономических и политических процессов на основе комплексной методологии анализа ключевых сфер и мировых рынков с применением междисциплинарных подходов. Он отметил важную роль научных консультантов работы: Игоря Макарова, научного руководителя департамента мировой экономики Леонида Григорьева и директора ЦКЕМИ Василия Кашина.

По мнению Александра Зайцева, прошедший год можно назвать первым полноценным годом без COVID-19 и вторым в периоде адаптации к новым шокам. Он отличался все еще высокой, несмотря на ее снижение, инфляцией и замедлением европейских экономик из-за повышения производственных издержек на 40% по сравнению с 2019 годом и жесткой монетарной политики. Эффекты последней оцениваются в –2 п.п. ВВП. В 2023 году сохранялся негативный политический фон для экономики: продолжение геополитических конфликтов, расширение санкций против России и Китая. Но были и положительные сдвиги: цены на нефтегазовых рынках отошли от 10–15-летних максимумов, но были все еще на повышенных уровнях. Среди позитивных факторов также названы восстановление туризма до 90% объемов 2019 года и рост авиаперевозок на 10% (к 2019-му). Постепенно возвращается доковидная структура потребления, и на этом фоне динамика промышленности отставала от услуг. Подавленный спрос на товары длительного пользования и слабая динамика в промышленности сказались на мировой торговле товарами. Ее динамика в физическом выражении составила –1,1% к прошлому году (за январь — сентябрь 2023-го). Оценка ВТО за весь 2023 год составляет +0,8%, но это самая низкая динамика за последние годы. Эксперты НИУ ВШЭ объясняют это последствиями логистического кризиса 2020–2022 годов, который привел к необходимости накопления более высоких запасов и изменению логистических цепочек, а также постковидными эффектами восстановления структуры потребления.

В 2023 году, по оценкам МВФ, произошло замедление роста мировой экономики с 3,5 до 3%, что ниже среднегодового показателя последних десятилетий (3,8%), но лучше, чем прогнозы начала года. На фоне масштабных шоков мировая экономика показала устойчивость, считают авторы мониторинга. Замедление происходит преимущественно за счет стран зоны евро и Великобритании, при этом США демонстрируют устойчивость. Развивающиеся страны показали рост: в Китае его темпы, несмотря на ряд проблем в строительной отрасли, достигли 5%, высокий рост отмечался в Индии.

Совокупность факторов привела к ускорению процесса снижения роли доллара в мировых резервах (с 66% в I квартале 2015 года до 58,9% во II квартале 2023-го; в 2000 году эта доля составляла 71,1%), чему могли способствовать опережающий рост азиатских экономик, разработка цифровых валют, снижение кредитного рейтинга США из-за повышения потолка госдолга и, наконец, вызванное политической напряженностью расширение платежей в национальных валютах.

Авторы доклада отметили рост влияния искусственного интеллекта на такие области, как финансы, энергетика, дизайн, обработка текстов и др. С одной стороны, он повышает производительность труда, но, как любое технологическое новшество, создает напряженность на рынке труда за счет снижения спроса на определенные профессии.

Александр Зайцев отметил: в 2023 году инфляция в развитых странах осталась повышенной, но замедлилась вдвое благодаря снижению цен на энергоносители, жилищно-коммунальные услуги и транспортные услуги, включая топливо, а также вследствие ужесточения монетарной политики. Однако ее дальнейшее быстрое снижение и возвращение к целевому уровню ЕЦБ, ФРС и Банка Англии в 2%, по мнению экспертов НИУ ВШЭ, неопределенно. С одной стороны, это связано с устойчивостью базовой компоненты инфляции (услуги и товары долгосрочного пользования). Кроме этого, в 2024 году не ожидается отрицательного (дефляционного) вклада энергоносителей, который был в 2023-м.

Авторы отметили комплекс рисков, который будет иметь место в мировой экономике в 2024 году. Так, Александр Зайцев обратил внимание на проблемы рынка недвижимости в США: существенно выросли ставки и одновременно снизились покупки недвижимости. В частности, коэффициент невыкупленных домов приблизился к уровню ипотечного кризиса 2005–2006 годов (8 в 2023-м и 12 в 2005–2006 годах), но пока не отмечено серьезного снижения цен на жилье и роста просроченных кредитов (не более 3% сейчас против 11% в 2006–2007 годах). Однако данные риски, значительно влияющие на экономику США, надо отслеживать с учетом вероятного отложенного эффекта монетарной политики.

Ксения Бондаренко указала на рост рисков в банковском секторе в США и ЕС, где в 2022–2023 годах серьезно выросли нереализованные убытки, а также несколько увеличилась доля просроченных кредитов, однако и США, и страны Европы готовы предоставлять ликвидность и координировать действия со странами G7. Базовый сценарий кризиса незаметен, но отдельные точечные риски остаются высокими, считает Ксения Бондаренко.

Повышенные уровни государственного долга, рост стоимости его обслуживания в 2022–2023 годах на фоне жесткой монетарной политики продолжают оставаться важнейшим риском для развитых и развивающихся стран.

Лев Сокольщик отметил: индекс геополитической напряженности в последние месяцы снизился, но он по-прежнему остается выше значения 98 — среднего показателя, рассчитывавшегося в 2016–2019 годах. По мнению эксперта ЦКЕМИ, в настоящее время мы наблюдаем трансформацию миропорядка, ослабление доминирования Запада и США и увеличение влияния стран БРИКС. Соавтор доклада отметил вероятность роста противостояния между США и Россией, между США и Китаем. Факторами риска он назвал непреднамеренные провокации в киберпространстве, инциденты на объектах критической инфраструктуры, в том числе ядерной.

Политолог отметил эрозию системы глобальной безопасности, рост непредсказуемости и отказ от наработанных правил игры. Следствием этого стали конфликт на Украине и рост вероятности эскалации вокруг Тайваня. Активизация нынешней правящей партией Тайваня сотрудничества с США и тем более провозглашение независимости может вызвать резкий, в том числе с военным компонентом, ответ Китая.

Следствием осыпания прежнего миропорядка стала милитаризация, увеличение военных бюджетов и численности армий, а также нарастание интенсивности применения экономических санкций в целях противостояния, что ведет к дальнейшей эскалации международной напряженности, конфликтов и росту военных рисков.

Во внутренней политике ряда западных стран, отмечают эксперты Вышки, заметно ослабление традиционных политических сил, усиление популистских и радикальных элементов, что в среднесрочной перспективе может вызвать трансформацию элит и политических систем. США вне зависимости от того, кто победит на выборах 2024 года, ожидает политическая поляризация, страна останется расколотой, будет расширяться противостояние исполнительной и законодательной властей, если они продолжат контролироваться разными партиями.

В постсоветском пространстве усиливается конкуренция крупных игроков, в том числе США и ЕС, более активную роль начинают играть Китай и Индия. Привычная зона комфорта России становится предметом интереса других стран, что приводит к усилению стремления, например, Казахстана, Армении и других стран к многовекторности.

Обострение арабо-израильского конфликта повышает риск его расширения и перерастания в региональную войну в случае подключения Ирана. Одновременно наблюдается ослабление роли США в регионе и усиление влияния Китая и России, региональных игроков: Ирана, Турции и Саудовской Аравии.

В Латинской Америке наиболее высоки риски внутриполитической нестабильности. В частности, действия пришедшего к власти в Аргентине эксцентричного политика могут спровоцировать социальные конфликты. Спор между Венесуэлой и Гайаной может быть вызван попыткой властей первой замедлить рост влияния оппозиции в стране.

Государства Африки меняют формат отношений с бывшими метрополиями, альтернативами им стали Китай и Россия, в том числе через развитие торговли и образования с Россией. Ключевыми рисками стран континента остаются политическая и социально-экономическая нестабильность, в том числе вероятность военных переворотов.

Научный руководитель департамента мировой экономики Леонид Григорьев отметил вероятность привыкания — судя по опросам и различным индексам — к политическим рискам на фоне реализации пусть тяжелых, но не самых худших сценариев. По его мнению, возобновление роста мировой экономики затрудняют санкции против России, при этом медленные темпы роста создают трудности для всех правительств мира.

Ключевыми рисками 2024 года Леонид Григорьев назвал резкое изменение ситуации на Украине и расширение арабо-израильского конфликта.

По его мнению, не следует концентрировать внимание на проблеме госдолга США и других крупных стран. «Поднимут потолок, нет проблем. Постоянные дебаты вокруг финансовых проблем — во многом продукт политических и пропагандистских дискуссий насыщенного электорального года», — считает профессор НИУ ВШЭ. Леонид Григорьев обратил внимание, что переток капитала в США продолжается и важным для исследований вопросом остается возможность экономики США по сохранению такого баланса.

Член-корреспондент РАН, директор Института экономики РАН Михаил Головнин назвал мониторинг очень интересным и информативным, его авторам удалось дать широкую картину происходившего в мировой экономике, увязать тенденции 2023 года с более длительными трендами.

По его мнению, нынешняя ситуация фрагментации в мировой экономике получила развитие после начала торговых войн 2018 года, в ее рамках повышенные риски создает зависимость мировых финансов от монопольной инфраструктуры (системы SWIFT в банковской системе и депозитарных и расчетно-клиринговых организаций на рынке ценных бумаг).

Фрагментация привела к снижению международных потоков капитала в 2018–2022 годах. В 2022-м в зоне евро имели место самые низкие показатели движения капитала относительно ВВП в XXI веке, а в Китае — чистый отток поступавших ранее в страну портфельных иностранных инвестиций.

Михаил Головнин полагает, что термин «многополярность» употребим скорее в политической, а не в финансовой сфере, где даже о биполярности можно говорить с определенной долей условности.

По мнению Михаила Головнина, доллар не потеряет полностью своих лидирующих позиций в мировой валютной системе. По ключевому показателю — доле в обороте на мировом валютном рынке — доллар относительно стабилен последние 20 лет, рост китайского юаня весьма заметен, но пока не привел к резкому ослаблению роли доллара. Снижение доли доллара как резервной валюты есть, но конкуренция идет скорее с резервными валютами третьего эшелона. Так, в 2023-м юань потерял 5-е место, уступив его канадскому доллару. Китай может притягивать другие страны, но это приведет к формированию иных принципов работы мировой финансовой системы, повышающих роль государства в международных финансовых потоках.

Директор ИНИОН РАН Алексей Кузнецов назвал мониторинг очень полезным проектом. По его мнению, в нем следует больше внимания уделять страноведческим сюжетам, поскольку за кризисами в некоторых странах, особенно в развивающихся, часто стоят экономические интересы.

Академик РАН, заместитель академика-секретаря отделения глобальных проблем и международных отношений ИМЭМО РАН Наталья Иванова рекомендовала авторам расширить раздел по технологиям, поскольку борьба за первенство в них активизировала конкуренцию между США и Китаем.

Она призвала авторов найти источники информации, дополняющие традиционные статистические данные МВФ и ВБ, чтобы сформировать альтернативный взгляд на экономические процессы.

В обсуждении доклада также приняли участие Игорь Макаров и руководитель направления «Зеленая экономика» АНО «Институт исследований и экспертизы ВЭБ» Сергей Семенцов.