Военный переворот в Нигере в конце июля стал следствием комплекса причин. В частности, важную роль сыграли противоречия внутри элиты и рост влияния силовиков на фоне массового недовольства бедностью и французским присутствием в стране. При этом он не связан с деятельностью российских ЧВК в Африке. Вероятность вторжения армий государств Западной Африки объединило общество вокруг переходного правительства. О ситуации в Нигере HSE Daily рассказал побывавший недавно в стране заместитель директора Центра изучения стабильности и рисков НИУ ВШЭ Леонид Исаев.

— Когда вы решили посетить Нигер?

— Идея возникла сразу после переворота 26 июля. Основной фокус наших исследований направлен на изучение факторов и механизмов дестабилизации. Отсюда и интерес к происходящим в стране политическим процессам. Нигер также интересен как страна Сахеля (регион Западной Африки южнее Сахары. — Ред.), где в последние годы произошла целая серия военных переворотов: в Гвинее, Мали, Буркина-Фасо. 

— Как вы туда добирались, сложно ли было оформить документы?

— Авиасообщение с Нигером сейчас закрыто, по крайней мере регулярные гражданские рейсы не совершались. Поэтому пришлось добираться наземным путем. Мы прилетели в Буркина-Фасо, оформили там визы в Нигер. Дорога из столицы Буркина-Фасо Уагадугу в столицу Нигера Ниамей небезопасна и частично контролируется террористическими группировками. Поэтому мы перелетели в Бенин и из города Котону перебрались на машине в город Маланвиль на границе с Нигером. Так как Бенин согласился предоставить свою территорию для проведения возможной военной операции ЭКОВАС (объединение западноафриканских стран. — Ред.), единственный мост на границе Нигера и Бенина был закрыт, поэтому реку Нигер мы пересекли на лодке. После проверки документов мы отправились на машине в Ниамей.

— Напряженная обстановка повлияла на скорость передвижения?

— Весьма существенно. Страна сейчас фактически закрыта для посещения иностранцами, каждая заявка на въезд рассматривается индивидуально. Поэтому прохождение границы и проезд до Ниамея занял много времени. 300 километров от границы до Ниамея мы добирались 12 часов: много пунктов досмотра, на каждую проверку документов и багажа ушло немало времени. Новые власти опасаются терактов и вероятного вторжения коллективных сил ЭКОВАС. К этому можно добавить сложности транзитного периода, когда постоянные институты власти не установились, координация между разными органами власти оставляет желать лучшего.

— Удивлялись, когда узнавали, что из России?

— Да, некоторые полицейские даже не верили, подозревали, что мы французы, пытающиеся выдавать себя за русских.

— Как бы вы оценили местные дороги?

— В целом хорошие, можно ехать достаточно быстро, хотя много коварных лежачих полицейских, они там установлены в каждой деревне, а деревней может считаться даже отдельно стоящий дом.

— Какова сейчас ситуация в стране?

— На дороге и на улицах немало военных, но их ненамного больше, чем два года назад, когда я впервые был в Нигере. Сейчас в Ниамее жизнь вернулась в обычное русло. Внешне сложная обстановка в столице незаметна, за исключением зоны, примыкающей к французской военной базе, где проходят массовые протесты против французского военного присутствия в стране. Но это, наверное, единственное место в Ниамее, которое напоминает о недавнем перевороте.

— Как выглядит повседневность в столице вскоре после переворота?

— Довольно размеренная жизнь, с той разницей, что регулярно отключают электричество, которое в Ниамей поставляет соседняя Нигерия. Несколько десятков лет назад Нигер и Нигерия договорились, что ГЭС на Нигере построят на территории Нигерии, которая будет поставлять электроэнергию соседям по льготным ценам. После переворота Нигерия в одностороннем порядке отказалась от поставок, свет часто гаснет. Даже во время встречи с бывшим президентом Махаманом Усманом мы просидели пару часов в темноте. 

Кроме того, из-за санкций ЭКОВАС не работают банковские карты, не восстановлено нормальное транспортное сообщение. В общем, в мелочах ощущается, что не все нормально, прежде всего из-за санкций.

— Какова, на ваш взгляд, главная причина переворота?

— Во многом это результат внутриэлитного конфликта. Три года назад у бывшего президента Махамаду Иссуфу истек срок полномочий, он не мог избираться на третий срок (к слову, именно он в свое время лоббировал включение в текст конституции статьи о двух президентских сроках). Поэтому Иссуфу предложил кандидатуру Мохамеда Базума в качестве своего преемника в надежде на то, что сможет оказывать влияние на малоизвестного на тот момент времени политика.

Но операция «Преемник» пошла не по плану. Вскоре после избрания президентом в 2021 году Базум начал чистки госаппарата от сторонников Иссуфу. Он намеревался начать с начальника президентской гвардии генерала Абдурахмана Чиани, но тогда прежний президент рекомендовал преемнику не отстранять Чиани, который, по версии Иссуфу, эффективно пресекал попытки переворотов.

Тем не менее постепенные зачистки людей, связанных с Иссуфу, продолжались в течение последних двух лет. В конечном итоге Базум проявил инициативу и инициировал кампанию по борьбе с коррупцией, которая могла бы ударить по позициям нигерского генералитета, а также экс-президента Иссуфу, чей сын делал карьеру политика на ключевом посту министра нефти и природных ресурсов Нигера. В Нигере многие сейчас сравнивают правление Базума с попыткой «перестройки», говоря о том, что благие начинания стоили ему в конечном счете президентского кресла и политической карьеры.

Махамаду Иссуфу, вероятно, был одним из инициаторов переворота. По имеющейся информации, он вместе с Чиани потребовал от Базума подписать добровольное отречение, чтобы главой государства стал премьер-министр Ухумуду Махамаду. Однако президент отказался, а вечером его арестовали. Премьер заявил о поддержке Базума, и страна погрузилась в период транзита власти. При этом военные проводят весьма осторожную политику, опасаясь появления нового внутриэлитного раскола и пытаясь примирить представителей политических элит. Этим обусловлено и то, что после переворота в стране не произошло массовых репрессий, а многие политики, отказавшиеся поддержать Базума, смогли получить посты в новом правительстве.

К слову, непопулярность самого Иссуфу среди нигерского населения привела к тому, что пришедшие к власти военные решили избавиться и от него самого. В результате экс-президент не смог вернуться в страну, а его сына поместили под домашний арест.

— Кто-то попытался поддержать свергнутого президента?

— Массово, можно сказать, нет.

— Почему?

— Народ попросту не успел ощутить каких-то позитивных изменений за время его президентства. Также нельзя забывать, что выборы в 2021 году он выиграл с небольшим перевесом, примерно в 4%, были жалобы оппозиции на фальсификацию, судебные процессы. В итоге результаты оставили в силе. Не случайно оппозиция поддержала переворот против Базума, а народ на улицах приветствовал переворот.

— Какова нынешняя судьба Базума?

— Он находится под домашним арестом.

— Какую роль в перевороте сыграли внешние факторы?

— Внешний фактор во многом сводился к антифранцузской риторике, которой придерживаются противники Базума. В свою очередь, Париж выступил на стороне свергнутого президента. В Нигере находятся около 1500 французских военных из трехтысячной группировки в странах Сахеля. Военные были недовольны уровнем взаимодействия и обвиняли французов в пособничестве террористам. В свою очередь, французы не раз критиковали нигерскую армию, считая ее контртеррористические действия малоэффективными. Что же касается населения страны, то оно также было настроено преимущественно негативно в отношении Франции.

— По какой причине?

— Это во многом следствие реализации французской модели отношений с бывшими колониями. В отличие от британцев, которые действительно ушли и давали развиваться самостоятельно, сохраняя экономические и исторические связи с метрополией, французы де-факто продолжали доминировать в бывших колониях, оказывая сильнейшее влияние на политическое, экономическое и культурное развитие стран. Чрезмерная опека привела к тому, что колоссальные социально-экономические проблемы, а также политические неурядицы жители бывших колоний и отчасти их элиты стали возлагать на «опекуна», то есть на Францию.

Плюс к тому, специфика политики президента Эммануэля Макрона, который сразу после прихода к власти потребовал покончить с антифранцузскими настроениями в бывших колониях и стал проводить более жесткую политику, что вызвало еще большее отторжение, чем также воспользовались новые власти Нигера.

— Многие видят в событиях в Африке российский след…

— Его нет, это сугубо национальная история внутриэлитного конфликта и борьбы за ресурсы. Упоминания России возникли как некое следствие антифранцузской волны, начавшейся во время протестов. Люди отчасти ориентируются на Буркина-Фасо, Гвинею, Мали. Отторжение Франции рефлекторно породило пророссийские настроения, а надежды на улучшение ситуации связываются с Москвой.  

— С кем вам удалось встретиться?

— Мы встречались с нигерскими военными, министром высшего образования, ректором Университета Абду Мумуни, экс-президентом Махаманом Усманом, а также нигерскими экспертами и политиками.

— Что вам рассказали о развитии событий представители местных элит?

— Пока ситуация, вероятнее всего, будет развиваться по малийско-буркинийскому сценарию. Уже создан Совет по защите Родины и свободы, в который вошли высшие военачальники страны, было создано переходное правительство, и предполагается, что в ближайшее время будет сформирован переходный законодательный орган власти, который будет заниматься разработкой нового проекта конституции. Таким образом, страна вступила в период транзита власти, который продлится неопределенный период времени. Собственно говоря, именно по такому пути на протяжении последних лет развиваются Гвинея, Мали и Буркина-Фасо.

— Вероятно ли вторжение войск ЭКОВАС и к каким последствиям оно может привести?

— Думаю, его не будет. Нет твердой уверенности в успехе интервенции. Она была бы возможна в случае, если бы носила краткосрочный характер, и при наличии в стране оппозиции, которая бы выступила против организаторов переворота. Однако угроза вторжения сплотила нигерское общество, и вряд ли внутри страны сейчас существует реальная оппозиция новым властям. Кроме того, сам ЭКОВАС не един: Мали, Буркина-Фасо и Гвинея, также недавно пережившие аналогичные перевороты, поддержали Нигер. Либерия, Гана и Того высказались против военной операции и за решение конфликта дипломатическим путем. Ее последовательные сторонники Нигерия, Кот-д’Ивуар, Бенин и Сенегал оказались в меньшинстве. Также против боевых действий выступают многие политики и военные Нигерии.