Иран много лет живет под западными санкциями. Тем не менее в ближневосточном регионе он является одной из самых развитых стран. О том, как Тегерану удается справляться с последствиями внешнего давления, HSE Daily рассказала Светлана Раванди-Фадаи, приглашенный преподаватель школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, руководитель Восточного культурного центра Института востоковедения РАН, доцент кафедры современного Востока и Африки РГГУ.

— В отношении Ирана действует множество различных санкций. Какие из них больше всего повлияли на экономику Ирана и уровень жизни населения?

— В последние десятилетия возникла целая система антииранских санкций, которые запрещали экспорт в Иран атомной, ракетной и значительной части военной продукции; прямые иностранные инвестиции в газовую, нефтяную и нефтехимическую промышленность; экспорт продукции тонкой нефтепереработки; контакты с банками и страховыми компаниями, финансовые транзакции и т.д. Все они очень негативно отразились на развитии страны и уровне жизни Ирана, особенно запрет на инвестирование в нефтегазовую, нефтеперерабатывающую и нефтехимическую промышленность — отрасли, приносящие основной доход иранской экономике, которая сильно зависит от экспорта углеводородов. Страна также испытывает большие трудности в развитии своей банковско-финансовой сферы.

Наиболее деструктивное воздействие на иранскую экономику и развитие страны оказали односторонние санкции США и ЕС, в частности отключение иранских банков от международной системы SWIFT, что способствует усложнению торговли с внешним миром и увеличению цен на импортные товары, а также запрет на импорт иранской нефти странами ЕС. Проблемы возникли во всех сферах, где возможна международная деятельность. Авиапарк устарел и стал попросту небезопасен. Стоимость обслуживания люксового сегмента рынка выросла в разы: пошлины на ввоз автомобилей превышают стоимость самих автомобилей, а запчасти и комплектующие поставляются под заказ. При этом очевидно, что ни о каком гарантийном обслуживании не может идти речь.

Несоответствие сферы услуг в целом международным стандартам также несет на себе определенные риски. Однако это побочный результат снижения стоимости ради того, чтобы эти услуги оставались доступными для массового потребителя.

— Известно, что Иран практикует разные способы обхода санкций. Какие бы вы отметили?

— Конечно, находясь долгое время под санкциями и давлением со стороны США и Запада (что особенно ярко проявилось в период администрации Дональда Трампа, применявшей политику «максимального давления»), иранцы использовали все возможные пути по их обходу и достигли большого успеха в этом.

У Ирана самая крупная и развитая сеть скрытых офшорных счетов по всему миру, и это уникальная схема, помогающая стране значительно снизить санкционное давление. Иран уже много лет движется к самодостаточности в различных секторах, и санкции стали отличным стимулом на этом направлении. Сегодня Иран — одна из самых самодостаточных стран не только региона, но и мира. Конечно, этот путь далек от завершения, и полное самообеспечение не достигнуто. В специализированных секторах промышленности, армии и технологиях Ирану еще предстоит пройти долгий путь до полной самодостаточности.

— Можно ли говорить, что экономика страны в целом адаптировалась к санкционному давлению? Какие сектора наиболее развиты, какие наиболее перспективны?

— Среди стран Ближнего Востока Иран как в политическом, так и в промышленном и сельскохозяйственном плане является наиболее независимой и развитой страной. В период санкций наибольшую перспективу развития имеют отрасли, ориентированные преимущественно на внутреннее потребление: производство продовольствия, медикаментов. Необходимо расширение пока еще недостаточной железнодорожной сети страны.

Наиболее развиты в Иране нефтедобыча и нефтепереработка, машиностроение, автомобильная промышленность, строительство. Также на высоком уровне пищевая промышленность: здесь производятся качественные продукты питания, выбор разной продукции очень большой. Не стоит на месте и производство электроники. Текстильная промышленность также предоставляет на рынок очень большой ассортимент разнообразной продукции. В плане сельского хозяйства страна в основном обеспечивает собственные потребности: в Иране выращивают много качественных фруктов и овощей. Военная промышленность в стране достаточно развита. Нельзя не отметить развитие в стране современных технологий, появление интернет-торговли (e-commerce), возникновение сервисов, аналогичных международным: Snap, заменивший Uber, свои сервисы доставки еды.

В результате создается ощущение того, что страна идет в ногу с остальным миром. Даже криптовалюта в Иране оказалась в тренде очень быстро. Все это, безусловно, стало возможно благодаря тому, что Иран не изолирован от остального мира полностью. Население пользуется мессенджерами, соцсетями и интернетом. Более того, за годы санкций была создана прочная научная база, благодаря которой сейчас в каждой отрасли мы видим выдающихся иранских ученых, решающих задачи не только своей страны, но и глобального масштаба.

В то же время потенциал крупных секторов промышленности в значительной степени не реализован из-за санкций. Это в первую очередь относится к нефтедобывающей промышленности, которая использует старые технологии и серьезно нуждается в иностранных инвестициях. Сильно страдает авиация. Иранцы не могут сами производить самолеты, а новые покупать не имеют возможности, и поэтому средний возраст пассажирских самолетов в Иране составляет 40–50 лет.

— Насколько в Иране развит частный бизнес? В каких сферах малые предприятия наиболее активны?

— В государственной собственности остаются главным образом предприятия тяжелой промышленности (нефтехимия, черная и цветная металлургия, машиностроение). Тогда как легкая промышленность почти целиком в частной собственности. В условиях санкций малые предприятия имеют особое значение, так как они создают новые рабочие места, позволяя трудоустроить значительную часть рабочей силы. По данным на 2016 год, больше всего малых и средних предприятий занято в производстве неметаллической минеральной продукции (19%), пищевой продукции (16,8%) и в автомобилестроении (13,2%).

Даже в нефтеперерабатывающей сфере задействован малый и средний частный бизнес (в нефтепереработке занято 9,6% малых и средних предприятий), хотя добыча нефти контролируется государством. На малых и средних предприятиях занято 41% от всех работающих в отрасли.

В целом же частный бизнес представлен прежде всего сферами торговли и услуг. Но о степени его развития сложно судить. Дело в том, что экономические трудности больше побуждают предпринимателей работать в тени и уходить на интернет-площадки.

— С какими странами у Ирана налажены наиболее активные экономические легальные отношения?

— Наибольший объем двусторонней торговли у Ирана по состоянию на 2018 год был с Китаем (21% иранского экспорта и 25% импорта), Ираком (21% экспорта), Объединенными Арабскими Эмиратами (14% экспорта и 14% импорта), Афганистаном (7% экспорта), Турцией (6% экспорта и 6% импорта), Южной Кореей (6% экспорта и 5% импорта), Германией (6% импорта). Среди стран, наиболее активно инвестирующих в Иран в последние десятилетия, можно назвать Индию, ОАЭ, Германию, Нидерланды, Испанию, Великобританию, Турцию. Индия, в частности, активно инвестирует в развитие иранского порта Чахбехар — единственного порта Ирана с прямым выходом к открытому морю и океану. 

С 2018 года действует соглашение о свободной торговле Ирана со странами Евразийского экономического союза, что привело к резкому увеличению объемов двусторонней торговли, особенно с Россией.

— Какова главная причина падения рождаемости в стране? Что делают для улучшения этой ситуации власти?

— Рождаемость в Иране немного выросла в первые годы ирано-иракской войны: государство поощряло многодетность с целью максимального увеличения численности населения и армии для обеспечения безопасности страны. Например, была введена система рационирования, по которой число купонов на товары зависело от количества членов семьи.

Однако рождаемость постепенно начала падать еще с середины 1980-х годов в связи с ощутимыми экономическими трудностями военного времени. Суммарный коэффициент рождаемости (число детей, которых родила бы среднестатистическая женщина при условии сохранения интенсивности рождений, наблюдавшейся в рассматриваемом году) составил 6,8 ребенка на одну женщину в 1984 году, снизившись до 5,5 в 1988-м. Тенденция резко ускорилась в 1990-е годы: суммарный коэффициент опустился до 3 детей в 1996 году и 1,9 — в 2006-м.

Падение рождаемости в Иране стало самым быстрым в мире. Причинами столь стремительного снижения стали несколько факторов. Во-первых, быстрый рост охвата женщин образованием, в том числе высшим. Во-вторых, сработала государственная программа по снижению рождаемости, принятая в 1989 году, в соответствии с которой в университетах, в прессе и мечетях стали говорить о вреде быстрого роста населения и многодетности. Правительство тогда внедряло лозунг «Чем меньше детей, тем лучше жизнь».

Было построено множество государственных клиник по всей стране, бесплатно предоставляющих консультации по планированию семьи, а также средства контрацепции. В-третьих, одобрение планирования семьи со стороны высшего духовенства в конце 1980-х годов, что очень важно для достаточно религиозного иранского общества. В-четвертых, это быстрый рост городского населения благодаря массовому переселению из деревень в большие города: в городских квартирах не хватает места для большого количества детей.

Все это привело к стремительному обвалу рождаемости. В 2012 году для того, чтобы переломить эту тенденцию, было введено несколько мер: введены выплаты на детей (причем объем выплат растет за каждого следующего ребенка в семье), сокращено количество государственных клиник по планированию семьи, а в прессе, в отличие от 1990-х годов, была развернута пропаганда многодетности. Однако серьезных успехов в повышении рождаемости добиться не удалось: ее суммарный коэффициент опустился до 1,8 в 2019 году. Эта неудача обусловлена, по всей видимости, тяжелой экономической ситуацией и тем, что молодые иранцы не видят для себя хороших перспектив в будущем, а также современным городским ритмом жизни, при котором тяжело содержать многодетные семьи.

— Как менялся индекс неравенства в период действия экономических санкций?

— За годы после Исламской революции в Иране значительно снизился уровень неравенства. Так, индекс Джини, показывающий неравномерность распределения доходов, в 1979 году составил 0,514 и был очень высоким на мировом фоне. Благодаря активной социальной политике, национализации крупной собственности и финансовой помощи бедным слоям населения этот коэффициент к 2008 году значительно снизился — до 0,4, к 2013 году он еще понизился — до 0,374. Но в 2018 году вновь заметно вырос — до 0,42, что отражает накапливающиеся сегодня неудачи в экономической и социальной политике.

— Иран как страна исламской культуры прибегает к ограничению части социальных свобод граждан. Как это сказывается на экономическом развитии?

— Ограничение социальных свобод негативно влияет на темпы экономического роста и внутреннюю инвестиционную активность, а также препятствует развитию иностранного туризма. Многие европейцы и американцы хотели бы посетить Иран, но не хотят сталкиваться с многочисленными бытовыми ограничениями: обязательным соблюдением дресс-кода, запретом алкоголя, запретом совместных пляжей для мужчин и женщин. Конечно, власти делают заявления о росте участия женщин в экономике, что до некоторой степени подтверждается и статистическими данными (процент работающих женщин от всех женщин старше 15 лет вырос с 10% в 1990 году до 18% в 2018-м), однако сложно пока говорить о том, что мужчины и женщины обладают равными правами и возможностями.

Многие иранцы считают, что по вопросу социальных свобод против Ирана ведется активная западная пропаганда, чтобы дискредитировать страну, что, по их мнению, аналогично ситуации с санкциями. За пределами Ирана информация обычно распространяется через западные СМИ, которые, по мнению значительного числа иранцев, сильно искажают реальность.

— В чем заключается искажение информации в западных источниках?

— Они сравнивают антииранскую пропаганду на Западе с антироссийской и антикитайской. Иран, будучи исламской республикой, ввел законы на основе шариата, в том числе обязательное ношение головного убора — хиджаба — для женщин, запрет алкоголя, дискотек, казино и др. Многие иранцы не чувствуют и не замечают никаких ограничений, в то время как в Европе и Америке постоянно о них говорят.

Кроме того, многие в Иране гордятся тем, что страна ведет свою собственную политику, не зависимую ни от Запада, ни от Востока, и готовы за это платить определенную цену. Например, отсутствие многих известных западных инвесторов и брендов в стране. Это, конечно, замедляет рост экономики, ограничивает выбор товаров и конкуренцию среди производителей, но при этом Запад лишается важного рычага давления на страну. 

Несмотря на все ограничения, в Иране за последние 20 лет с большой скоростью развивается внутреннее производство и возникло много качественных национальных брендов во всех областях. Наука также постепенно развивается, и государство уже много лет проводит политику поддержки развития внутреннего производства и инфраструктуры.

Население Ирана, по данным ООН, — около 85 млн человек. Люди в возрасте до 25 лет составляют 38% всего населения, пенсионеры — 12,5% (для женщин пенсионный возраст в стране начинается с 55 лет, для мужчин — с 60 лет). По данным ЮНЕСКО, высшее профессиональное образование есть почти у 60% жителей страны. Уровень грамотности среди 15–24-летних — 98,1%, среди людей 65 лет и старше — менее 37%. В сельской местности проживает порядка четверти всего населения. Ожидаемая продолжительность жизни на 2020 год составляла 77 лет. Источник статистических данных: Руднева А.О., Синеок М.Н. «Роль малого и среднего бизнеса в промышленности Ирана» (Евразийский союз ученых. №1 (70), 2020 г.).

Фото: iStock