Вместо глубокого провала в динамике отдачи от образования в России, о котором говорят авторы многих публикаций, она стабильна без признаков переинвестирования в человеческий капитал. К такому выводу пришел заместитель директора Центра трудовых исследований (ЦеТИ) ВШЭ, член-корреспондент РАН Ростислав Капелюшников. Результаты своего исследования он изложил в статье «Отдача от образования в России: ниже некуда?», опубликованной в 8-м номере журнала «Вопросы экономики».
По оценкам группы экспертов Всемирного банка (ВБ) под руководством Гарри Патриноса, российские показатели «окупаемости» образования достигли пика в 2003 г., а затем к концу 2010-х годов сократились вдвое. В настоящее время, по расчетам ВБ, отдача от образования едва превышает отметку 5%. Даже выигрыш в заработках в расчете на один год обучения в вузе составляет только 8%. Сторонники этой точки зрения считают, что образовательный бум 1990-х и 2000-х годов вызвал падение отдачи от обучения и массированное переинвестирование в человеческий капитал. Директор ЦеТИ Ростислав Капелюшников обратил внимание на то, что со второй половины 2000-х годов публикации о серьезном снижении отдачи от образования в России стали появляться все чаще и занялся изучением этой проблемы на основе широкого круга данных.
В межстрановом сравнении оценки для России выглядят одними из худших в мире. Зарубежные и отечественные эксперты говорят даже об «образовательном проклятии» в нашей стране и связанном с ним возможном снижении инвестиций в обучение
Однако подавляющее большинство исследований, описывающих снижение отдачи от образования, базируются на единственном источнике — Российском мониторинге здоровья и экономического положения населения (РМЭЗ ВШЭ) и не учитывают, что опора на один источник может давать смещенную картину действительности. Ростислав Капелюшников рассчитал отдачу от образования на более широком круге источников, чем другие исследователи: на основе минцеровского уравнения заработков с включением минимального набора контрольных переменных и с применением простейшей эконометрической техники — метода наименьших квадратов (МНК) для построения регрессии.
Помимо данных РМЭЗ он использовал результаты нескольких наблюдений. В их числе «Обследования заработной платы по профессиям» (ОЗПП) Росстата, проводимые раз в два года, начиная с 2005 г. Это самый крупный из имеющихся массивов данных, включающий информацию о 750 000–800 000 работниках по всей России.
В работе использованы также две волны Выборочного наблюдения использования суточного фонда времени населением (ВНИСФВ), за 2014 и 2019 гг., которые охватили около 10 000 домохозяйств во всех регионах России. Кроме того, учтены данные ежегодного Выборочного наблюдения доходов населения и участия в социальных программах (ВНДН) Росстата. Размер его выборки достиг от 2012 года к настоящему времени 60 000 домохозяйств. Использованы также данные ВНДН, проводимого один раз в пять лет, охватывающего 160 000 домохозяйств.
Автор отмечает, что оценки по РМЭЗ фиксируют ярко выраженную девальвацию экономической ценности человеческого капитала в России. О том же говорят оценки премий за образование разного уровня, получаемые при использовании второй версии минцеровского уравнения заработков. В первой половине 2000-х годов выпускники вузов зарабатывали примерно на 70–80% больше, чем выпускники полной средней школы. Во второй половине 2000-х годов их выигрыш снизился до 55–60%, а к настоящему времени — до примерно 45%.
Обращение к данным ОЗПП показывает, что с 2005 по 2017 годы отдача от образования практически не менялась, удерживаясь на отметке 10–10,5%. С середины 2000-х годов заработки работников с высшим образованием превышали заработки работников с полным средним на 70–75%, а со средним профессиональным — на 10–15%. Причем женщины выигрывали от окончания вузов и ссузов намного больше, чем мужчины. Премии за высшее образование к концу 2010-х годов сохранялись на уровне середины 2000-х, опровергая тезис о резкой девальвации экономической ценности вузовских дипломов.
Оценки отдачи от образования по обследованиям ВНИСФВ 2014 и 2019 гг. оказались заметно выше оценок по РМЭЗ. К 2019 г. разрыв между ними вырос до 2–3 пп., а премия за среднее профессиональное образование — на 5 пп. По данным ВНДН о годовых заработках отдача от высшего образования достигает 15–16%, что почти в два раза выше данных РМЭЗ (8–9,5%). А дополнительный год обучения обеспечивает одинаково солидную прибавку к заработкам и наемным работникам, и самозанятым. Падение отдачи от образования до аномально низких значений не подтверждается, на протяжении 2010-х годов она оставалась на стабильно высоком уровне.
Таким образом, эффект снижения отдачи от образования, на существование которого указывают данные РМЭЗ, не обнаруживается при использовании более широкого спектра данных. Расширенный подход позволяет по-новому взглянуть на проблему отдачи от образования в России
Такой подход показывает, что только РМЭЗ выводит на достаточно скромные показатели отдачи высшего образования. И только данные этого источника рисуют картину неуклонного снижения экономической ценности образования с середины 2000-х годов. Данные ВНИСФВ демонстрируют стабильно высокую отдачу от образования на протяжении последних 5 лет, данные ВНДН и ОЗПП отражают ту же тенденцию за 10 и 15 лет соответственно. Тренда к устойчивому снижению экономической ценности образования они не обнаруживают. Анализ с использованием этих источников фиксирует высокую премию за высшее и скромную, но ощутимую премию за среднее профессиональное образование.
Оценки по ВНДН и скорректированные оценки по ОЗПП показывают, что получение вузовского диплома в России повышает заработок примерно вдвое, то есть премия за высшее образование близка к 100%.
Обучение в средних специальных учебных заведениях также не выглядит экономически бессмысленным, обеспечивая прибавку к заработку от 15 до 25%.
Регулярные обследования позволяют вывести значительно более высокие оценки отдачи от образования и иначе представить ее динамику: вместо глубокого провала наблюдаются стабильные показатели без признаков переинвестирования в человеческий капитал. Это позволяет отвергнуть тезис об аномально низкой отдаче от образования в современной России. Вопреки распространенному мнению, его «окупаемость» в России выше, а не ниже, чем в других странах. Экономическая привлекательность высшего и даже среднего профессионального образования остается (во всяком случае, пока) достаточно высокой, подытожил Ростислав Капелюшников. Это означает, что стимулы к вложениям в человеческий капитал по-прежнему остаются сильными, а поведение российских домохозяйств на рынке образовательных услуг выглядит вполне рациональным.
