Торгово-экономическое противостояние США и Китая активизировало соперничество в сфере высоких технологий. Обе стороны стремятся опередить оппонента в разработке и применении новейших достижений в коммуникациях, искусственном интеллекте, биотехнологиях. В обозримой перспективе мир, вероятно, придет к асимметричной технологической биполярности, полагают эксперты.

Факультет мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ провел семинар «Технологическое соперничество США и Китая: последствия для мира и России». Модератор семинара, старший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) НИУ ВШЭ Лев Сокольщик, отметил: технологическое соревнование стало одной из сфер соперничества между США и КНР, элементом формирования будущего экономического и политического миропорядка.

Директор ЦКЕМИ НИУ ВШЭ Василий Кашин представил сообщение о возможностях КНР в импортозамещении в сфере коммуникационных технологий. Он подчеркнул: в понимании китайского руководства оно означает производство оборудования для микроэлектронной промышленности и компонентной базы. Выполнить первую задачу сложнее: оборудование производят несколько компаний США, Европы и Японии, выпуск распределен по ряду стран, причем ни одна из них не имеет полного цикла производства. Эта система слаженно действует под контролем США, считает Василий Кашин.

Китай пытается создавать предприятия всех типов, его достижения в разных отраслях отличаются. В КНР выпускается передовое оборудование для создания микросхем, но есть и производства, где Китай отстает, например фотолитография. Развитие отстающих отраслей стало приоритетом, средства в специальные фонды для их модернизации поступают от частных компаний и государства. Однако высокая сложность в работе с новейшим оборудованием замедляет прогресс и затрудняет прогноз достижения самодостаточности КНР. Сильной позицией Китая директор ЦКЕМИ назвал монополию в выпуске отдельных материалов и производстве некоторых видов сырья, из-за этого ряд крупных производителей передовых компонентов не могут разорвать сотрудничество с КНР и обходят санкции.

Китай в ответ на ограничения Запада ввел лицензирование экспорта графита и редкоземельных элементов, используемых в передовых отраслях. Пекин стремится замедлить ввод новых ограничений, сохранить возможности их обхода и выиграть время для реализации программ замещения.

Главная слабость Китая — его фактическое одиночество в противостоянии с США и их союзниками. В этой ситуации, полагает Василий Кашин, КНР важно наладить сотрудничество со странами, имеющими высокий научный потенциал, например с Ираном и Россией.

Лев Сокольщик поинтересовался перспективами технологической экспансии Китая и вероятностью мировой технологической биполярности.

По мнению Василия Кашина, экспансия встречает серьезное сопротивление. Например, США и Запад стремятся остановить продвижение китайских технологий связи 5G, заявляя, что их применяют для шпионажа. Сложности имеются и с экспортом технологий безопасного города и безопасного вождения на рынки развитых стран. «Биполярность будет формироваться, но асимметричная. Китай будет выбит с рынков развитых стран, столкнется с ограничениями в Индии и в некоторых крупных странах Юго-Восточной Азии, например во Вьетнаме и на Филиппинах. В регионах с более равноправной конкуренцией, например на Ближнем Востоке и в Африке, он сможет продвинуть свои технологии», — сказал директор ЦКЕМИ.

Программный менеджер Российского совета по международным делам (РСМД) Константин Суховерхов рассказал о позициях политических партий США относительно технологического противостояния с Китаем. Кибербезопасность недавно стала ключевым вопросом политики США. До появления трансграничного криминала в виртуальной среде в середине 2000-х годов интернет рассматривался Соединенными Штатами как внутриполитическая проблема.

Сейчас, когда опасность киберугроз осознана, налицо отличия в подходах республиканцев и демократов к их купированию. Республиканцы считают виртуальное пространство полем развития бизнеса и технологий частного сектора, а демократы считают наиболее важным создание регуляторной базы.

В предвыборной программе республиканцев в 2012 году появился раздел о кибербезопасности, они настаивали на взаимодействии частного сектора с правительством при минимальном вмешательстве последнего в отрасль. Ответом на кибершпионаж, по мнению республиканцев, должны были стать ответные операции, дипломатические усилия и блокировка средств участников и пособников кибератак. При Трампе была поставлена задача обезопасить от них инфраструктуру.

В ходе кампании 2020 года демократы отмечали: США должны участвовать в регулировании кибернетических и биотехнологий, требовали от компаний предоставлять правительству больше информации о кибератаках для разработки более качественной защиты виртуального пространства. Основными источниками угрозы были названы Россия, Китай, КНДР и Иран. Республиканцы больше требовали развития частной инициативы и снижения вмешательства государства. В результате, считает эксперт РСМД, в США нет межпартийного консенсуса по проблемам угроз для киберпространства, при этом демократы стремятся создать международные правила поведения в киберсреде, определить допустимость средств электронного шпионажа.

Это не противоречит межпартийному консенсусу о сдерживании Китая, но партии сохраняют разногласия по уровню сотрудничества с союзниками и с частным сектором, допустимому уровню контроля за частной жизнью.

О технологической политике США последних лет говорила программный менеджер РСМД Анастасия Толстухина. Она подчеркнула, что заметные изменения начались еще при Трампе, а в 2021 году администрация Байдена перешла к активному вмешательству и инвестициям в критически важные отрасли. Главной задачей стала локализация производства чипов, был принят специальный закон о выделении 170 млрд долларов на исследования в области полупроводников и около 50 млрд — на их производство. Intel строит завод в Огайо, Micron Technologies — производство чипов в Нью-Йорке, также привлекаются и иностранные компании, например Samsung.

При этом в США понимают: создать всю цепочку сложно, это потребует колоссальных средств, поэтому, помимо локализации, стремятся производить компоненты в Индии, Вьетнаме, Таиланде и Мексике. Вашингтон пытается пересобрать мировой хайтек, исключив Китай из числа получателей передовых технологий и сотрудничая только с лояльными странами.

Эта политика имеет и слабые места. Производство в США оказывается существенно дороже, чем, например, на Тайване, проявляется дефицит кадров. Наконец, несмотря на строительство завода по производству чипов компании TSNC в Аризоне, зависимость от иностранных чипов пока не будет ликвидирована. Кроме того, санкции бьют по американским компаниям, у них может сократиться прибыль и возможности инвестировать в новые разработки. Размещение производств в Индии, Таиланде и Вьетнаме затруднено из-за недостатка кадров нужной квалификации и сложностей с выстраиванием цепочек поставок. Наконец, санкции стимулируют создание Китаем своих технологий и устранение американских компании с рынка.

Заведующий сектором международных военно-политических и военно-экономических проблем ЦКЕМИ Прохор Тебин рассказал о проблемах и рисках применения современных технологий и искусственного интеллекта в военных целях. Он отметил, что в последние годы радикально изменились причины военных конфликтов и стратегия их купирования: произошло слияние военных и гражданских технологий, объединение некоторых элементов инфраструктуры ядерной и конвенциональной военной силы, противоборство перешло в космическое и киберпространства. Многие страны разрабатывают и реализуют концепцию многосферных операций, которая приводит к объединению потенциалов отдельных стран и союзов и одновременно к конвергенции уязвимостей и повышению вероятности эскалации угрозы ядерной войны.

Происходит вепонизация многих явлений, использование как оружия невоенных объектов и процессов и/или их восприятие как инструментов войны. Она приводит к размыванию границ между войной и миром, обычными и военными инструментами разрешения конфликтов. Эксперт НИУ ВШЭ опасается: выработанная в годы холодной войны культура ядерной стабильности и сдерживания не в полной мере отвечает текущим условиям, не всегда способна предотвратить ядерную войну или вооруженный конфликт между крупными державами.

В условиях повышения уязвимости потенциальных угроз мы должны задумываться о модернизации стратегической культуры и ее состоянии. Следует думать в первую очередь о том, как предотвратить войну, и ключевым условием предотвращения конфликта является стратегическая культура. Ключевые элементы современных технологий, по мнению Прохора Тебина, — скорость и непредсказуемость, нужно заранее продумать риски их использования и не впадать при этом в панику.

Ядерное сдерживание строилось во многом на психологии. Похожая ситуация сложится и теперь, с развитием военного дела, построенного на многосферных операциях и роботизации. «Мы должны мыслить о немыслимом», — отметил эксперт ЦКЕМИ. Следует обратить внимание на результаты автоматизации военного дела, вероятные последствия внедрения ИИ в него. Прежде всего это коснется разведки, обработки информации, создания роботов. России, полагает Прохор Тебин, необходимо активно развивать собственные технологии ИИ, создавать системы предотвращения киберугроз совместно с разными странами.

Научный сотрудник ЦКЕМИ Эдуард Галимуллин представил сообщение о формировании технологической биполярности. Он полагает: продолжение обострения между КНР и США влияет на международные отношения и многие страны мира.

Для России нарастание соперничества означает возможность углубления партнерства с КНР для снижения политических и экономических издержек и выстраивания альтернативной системы международных институтов с минимальным участием стран Запада. Сейчас партнерство с КНР важно для России, но его расширение также увеличивает риски асимметрии экономических связей, особенно в части технологий. Возникает и проблема, насколько технологически эффективной окажется китайская модель при росте противостояния с Западом.

Основной риск, возникающий для России, — чрезмерная зависимость от китайских технологий, ставших наиболее очевидной заменой западных решений. Китай стремится развивать сотрудничество с Россией, выступает против санкций, наложенных Западом на Россию, однако китайские компании осознают риски и осторожно расширяют взаимодействие с ней. Наша страна подчеркивает необходимость технологического сотрудничества и притока инноваций, она стремится увеличить выпуск критически важной продукции за счет инвестиций в производство и расширения кооперации с дружественными государствами.

Технологическая биполярность, похожая на политическую времен холодной войны, из-за трудности создания новых независимых от Запада цепочек вряд ли сложится, но контуры будущей биполярности уже формируются, подытожил Эдуард Галимуллин.

В обсуждении принял участие заведующий сектором международно-экономических исследований ЦКЕМИ НИУ ВШЭ Александр Зайцев.