Стоит ли продлевать срок действия льготной ипотеки, нужен ли цифровой рубль, банк как часть экосистемы — это риск или возможности? На эти и другие вопросы HSE Daily ответил директор Банковского института НИУ ВШЭ Василий Солодков.

— Какова ваша оценка работы банковской системы в период пандемии?

— Период пандемии показал, что банковская система, несмотря на все трудности, в целом справилась с кризисом. Мы не видели провалов, связанных с тем, например, что люди по какой-то причине не могли получить услуги. Все работало. Это первое. Второй вывод состоит в том, что продолжалась концентрация доходов у наиболее крупных игроков. Третья тенденция: мелкие и средние банки продолжают испытывать большие трудности, связанные с нарушением конкурентной среды.

— В чем причина снижения конкуренции?

— Начало этому процессу было положено во время чистки банковской системы несколько лет назад, когда клиенты в результате ухода с рынка многих банков ушли в государственные финансовые организации. Мелкие и средние банки сегодня испытывают затруднения в поисках бизнес-модели. Иными словами, ситуация там не такая радужная, как в крупных банках, которые получают рекордную прибыль.

Проблема в том, что чистка банковской системы началась без введения системы страхования вкладов для юрлиц, поскольку на практике Агентство по страхованию вкладов возвращает юрлицам в результате конкурсной процедуры в среднем не более 10% от средств, размещенных в банке, в отношении которого объявлена процедура банкротства. Если у вас счет в банке, у которого отозвали лицензию, то вашей компании, считайте, больше нет.

У небольших банков с обычной, нерасширенной лицензией дорогое фондирование, потому что они вынуждены привлекать депозиты по более высокой цене, чем крупные. А кредитовать им некого, потому что клиенты, которые держали расчетные счета, ушли, и привлечь их обратно достаточно сложно. Плюс огромные затраты, связанные с ковидом, с цифровизацией: необходимо было ввести практически полностью дистанционное обслуживание, чтобы все работало. Поэтому, к сожалению, бизнес-модель пока не определена.

— Видите ли вы опасность в растущей закредитованности населения? Нужно ли Центробанку сейчас принимать какие-то меры?

— Поскольку реальные доходы, скажем так, не сильно повышаются, то любое увеличение потребительского кредитования оборачивается в этих условиях риском невозврата денежных средств. И сегодня рост плохой задолженности продолжается. Центробанк уже принимает меры, то есть пытается различными прямыми и непрямыми способами ограничить потребкредитование. Например, увеличиваются требования по резервам под необеспеченные займы, что делает кредитование для банков менее выгодным. Плюс к тому ЦБ пытается физически сдержать их объем: в декабре подписан закон, в соответствии с которым регулятор получает право ограничивать банкам и микрофинансовым организациям выдачу кредитов.

— По вашей оценке, стоит ли сохранять программу льготной ипотеки?

— Как инструмент вложения денег — скорее да, лучше сохранить, поскольку ставки по депозитам в долларах и евро равны нулю, хотя инфляция по ним значительная, а ставки по рублю с учетом инфляции отрицательные. И непонятно, во что еще вкладывать деньги.

Но как льготную ипотеку для решения жилищных проблем, думаю, не стоит использовать. Наличие льготной ипотеки привело к тому, что при снижении процентной ставки цена жилья значительно выросла. То есть, экономя копейки на процентах, вы теряете значительно больше на цене недвижимости.

— Банк в структуре экосистемы — это новые возможности или скорее новые риски?

— Здесь есть несколько аспектов. Первый аспект связан с корпоративной культурой банка. Если ее элементы устраивают клиентов на всех сопредельных направлениях, то вся структура должна быть ясной и понятной клиенту. В то же время Центральный банк всю жизнь боролся с непрофильными активами. А экосистема — это много непрофильных активов, которыми банки просто могут не уметь управлять. Банк, как известно, оперирует чужими деньгами, значит, деньги клиентов будут вложены в эти непрофильные активы. Отсюда возникают риски. В то же время диверсификация деятельности банка эти риски снижает. Поэтому однозначно сказать, хорошо это или плохо, на сегодняшний день нельзя. ЦБ также пока не определился с тем, надо ли вносить корректировки в регулирование работы банков, которые являются частью экосистемы.

— Как вы оцениваете намерение Центробанка ввести цифровой рубль?

— В результате введения цифрового рубля платежи могут перестать быть видом банковской деятельности, они будут переведены в Центральный банк. И тогда возникнет абсолютно новая проблема. В декабре хакеры украли с корсчета в ЦБ одного из банков полмиллиарда рублей. Дело в том, что, когда обсуждали введение цифрового рубля, говорили о том, что должен быть децентрализованный распределенный реестр (способ создания баз данных, когда каждый узел записывает обновления реестра независимо от других узлов. — Ред.). ЦБ сказал: «Нет, я буду реестродержателем». И вот мы с вами видим, чем это чревато.

Пока ни одна из стран мира не говорит всерьез о введении своей цифровой валюты, кроме России и Китая. Все прекрасно понимают, что появление цифровой валюты нанесет удар по финансовым институтам, по банкам, которые занимаются расчетами, монополия на них уйдет государству. Поэтому, на мой взгляд, пока появление цифровой валюты — это дискуссионный вопрос.

Фото: raex-a.ru