Смена власти в Афганистане может обернуться серьезными угрозами для бывших советских республик Средней Азии. Для России такая опасность невелика. Напротив, уход западной коалиции создает возможности для выстраивания новых отношений с другими странами Южной и Центральной Азии. Научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) ВШЭ Тимофей Бордачев проанализировал перспективы развития ситуации и возможные шаги Москвы.

Свои выводы Тимофей Бордачев изложил в статье «Не только Центральная Азия», опубликованной в журнале «Россия в глобальной политике». Научный руководитель ЦКЕМИ отмечает, что с точки зрения России и ее силовых возможностей изменение ситуации на границе Афганистана и стран — бывших республик советской Средней Азии не сто́ит рассматривать в качестве наиболее важного фактора. Падение нынешнего правительства в Кабуле, опирающегося на поддержку США и коллективного Запада, не вызовет появления в регионе нового игрока (страны или группы стран), сосредоточенного на внешнеполитическом противостоянии с Россией и располагающего для этого достаточными военными и экономическими возможностями.

Тимофей Бордачев, фото: Высшая школа экономики

Радикальный режим в Афганистане будет способен создать опасность для России, только если наша страна столкнется с новым всплеском сепаратизма в части мусульманских регионов, сопоставимым по масштабам с периодом 1990-х годов. Так же как ваххабитские режимы в странах Персидского залива, спонсировавшие исламских радикалов на российской территории и турецкий активизм, угрожали нашей стране, пока Москва слабо контролировала Северный Кавказ и населенные преимущественно мусульманами республики Поволжья.

Однако формировать нынешнюю внешнюю политику исходя из презумпции обрушения построенной в последние десятилетия государственности, социальной и экономической системы означает быть похожим на человека, ставшего пленником тайных страхов и повышенной тревожности.

Афганистан мог бы интересовать Россию как объект силового давления, если бы у нее были амбиции СССР. Но такого не наблюдается, урок, полученный в 1980-е годы, усвоен правящим поколением. Те, кто рано или поздно придет ему на смену, будут еще более прагматичными и вряд ли согласятся на авантюрный «бросок на Юг».

Поведение России в Центральной Азии не ограничивается только силовыми или геополитическими аргументами. Мораль и интересы во внешней политике нашей страны неразделимы, подчеркивает Тимофей Бордачев. Поэтому она нуждается в этической мотивации, а вероятная судьба соседей в Центральной Азии, бывших частью Советского Союза, — серьезное основание для применения принципа «русские своих на войне не бросают». Именно на этом и на традиции российской политики в регионе, начало которой было положено в XIX веке, строится аргументация в пользу подготовки столкновения с «Талибаном» (запрещенная в России организация). Однако этические мотивы не должны привести Россию к роли добровольного пожарного, тушащего огонь после серии неудач Запада и Советского Союза в регионе.

«Россия не обязана спасать тех, кто не очень хочет спасаться, и не заинтересована втягиваться в новый конфликт».

Возможный приход талибов к власти или новая гражданская война в Афганистане сами по себе не приведут к остановке ключевых российских проектов в граничащих с ним странах Центральной Азии. Но такой сценарий потребует укрепления солидарности государств Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Может также усилиться тяготение к евразийской интеграции стран, ранее уклонявшихся от сближения с Россией, например Узбекистана и Туркмении.

Москва поддерживает их стремление к диверсификации внешнеэкономических связей, но транспортно-логистические возможности на российской территории остаются для стран Центральной Азии наиболее безопасными. По мнению Тимофея Бордачева, новая реальность в Кабуле создает скорее не угрозу, а возможность отредактировать существующие форматы отношений с партнерами — региональными и не только.

Сосредоточение дискуссии вокруг проблем Афганистана на сугубо оборонительной повестке — что Москва может или не может сделать против «Талибана» — неправильно, отмечает научный руководитель ЦКЕМИ. Для отечественных политиков и экспертов важнее понять, как установление талибами контроля над афганским государством или большей частью территории страны повлияет на региональную и глобальную политику. Оборонительная и охранительная стратегия в отношении союзников ни к чему хорошему не приведет. В первую очередь потому, что она станет продолжением прежней линии, чего от Москвы, собственно, все и ждут. Предсказуемость внешней политики для других держав является самым большим ее недостатком.

России следует прагматично оценивать перспективы афганской ситуации с точки зрения собственной безопасности. Вероятная угроза на южных рубежах не может затмевать все остальные сюжеты. Даже активная экспансия со стороны нового режима в Кабуле не принесет самой России большой угрозы.

«Москва сможет купировать возможные выпады радикалов, оказывая военно-техническую и логистическую поддержку государствам Центральной Азии».

Для этого у России есть инструменты в виде уже упомянутой ОДКБ и Договора о союзнических отношениях с Узбекистаном. При этом нужно учитывать, что деградация социальной и политической ситуации в странах Центральной Азии может вести к усилению там радикальных настроений.

Однако ключевую роль в возможном обострении ситуации в Центральной Азии будет играть не активность талибов, а способность или, напротив, неспособность властей государств региона строить стабильную экономику, проводить социальную политику, отвечающую интересам большинства населения, вести рациональный и сбалансированный внешнеполитический курс, считает эксперт ВШЭ.

Значительно важнее, как новая ситуация в Афганистане повлияет на отношения России с Китаем, Индией, Турцией, Ираном, даже с США и Европой.

Пока из всех новых измерений афганской ситуации заметна только возможность усилить давление на запрещенное в России «Исламское государство», несущее одинаковую угрозу для религиозных и светских национальных режимов. До сих пор талибы враждебно реагировали на попытки его проникновения в Афганистан.

Очевидная позиция России как гаранта безопасности своих южных соседей не ограничивает возможности для принятия решений на этом направлении. Например, активизация участия Турции в афганских делах могла бы отвлечь Анкару от направлений, более чувствительных для России. То, как изменения в Афганистане скажутся на позициях Китая в Пакистане и в целом в Южной Азии, как уход Запада из региона повлияет на поведение Индии, не менее важно, чем волнующие многих текущие сюжеты.

Геополитическое положение России, «нависающей» над Центральной Азией, — больше не проклятие, а ресурс, который есть в распоряжении Москвы, уверен Тимофей Бордачев. Россия не может покинуть эту часть своей периферии, поскольку остается здесь важнейшей военной силой. Стратегия нашей страны исторически является оборонительной, и это оправдано ее положением и ресурсами. Но сейчас, наверное, сто́ит шире смотреть на отношения с соседями и обратить внимание на их обеспокоенность.

Страны бывшего СССР и сама Россия больше не изолированы от остального мира. Нерационально и неправильно ограничивать российский ответ на афганский вызов узким по мировым меркам регионом, подытожил научный руководитель ЦКЕМИ.