Все больше крупных фармкомпаний — производителей обезболивающих препаратов признают ответственность за опиоидную эпидемию в США и направляют средства на устранение последствий и компенсации пострадавшим. HSE Daily разбирается, как это отразится на благополучии бигфармы и российском лекарственном рынке.

В конце июля этого года Teva Pharmaceutical Industries Ltd. после массовых исков достигла соглашения об урегулировании претензий, обязавшись в течение 13 лет выплатить 4,3 млрд долларов. Ранее Johnson&Johnson и три ведущих дистрибьютора согласились выплатить в общей сложности 26 млрд долларов.

Опиоидный скандал произошел в Штатах в 2018 году. Дело в том, что из-за слабого контроля за распространением анальгетиков этой группы и при содействии ведущих игроков отрасли потребление таких препаратов выросло, что привело к скачку зависимости от них и большому числу передозировок. По данным властей, в период с 1999 по 2017 год в США от этого скончались около 700 тысяч человек.

Представителей бигфармы обвиняли в том, что они продвигали использование препаратов даже там, где в этом не было необходимости, не предупреждая о рисках их применения.

В 2019 году на урегулирование подобных дел Teva потратила 85 млн долларов, Purdue Pharma — 270 млн, Insys — 225 млн, Reckitt Benckiser — 1,4 млрд долларов. Разбирательства тянутся годами, а суммы исков увеличиваются. Средства направляются не только пострадавшим, но и на программы по облегчению опиоидного кризиса, внедрение мер по борьбе с незаконным распространением препаратов, а также на оплату услуг адвокатов. В результате ряд фармкомпаний (например, Purdue Pharma и Mallinckrodt Plc) даже объявили себя банкротами.

Евгений Коган  

Однако пройдет немало времени, прежде чем деньги фармацевтических гигантов начнут служить на благо общества, пишет профессор факультета экономических наук НИУ ВШЭ Евгений Коган. При этом многомиллиардные выплаты вместе с инициативой об ограничении цен на лекарства в США могут подорвать маржинальность этих компаний.

Речь идет о законопроекте о климате, здравоохранении и налогах, благодаря которому 64 млрд долларов будут направлены на снижение стоимости лекарств и медстраховок.

«Пока неясно, какие именно препараты окажутся предметом ценовых переговоров. Вероятно, первыми под раздачу попадут наиболее дорогостоящие препараты от Pfizer, Sanofi, Johnson&Johnson и Eli Lilly», — полагает профессор.

Риск не только в возможных банкротствах и подорожании лекарств, но и в том, что сектор не сможет инвестировать в разработку новых медикаментов.

Василий Власов  

Беспокоиться о маржинальности бигфармы точно не стоит, считает профессор кафедры управления и экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Василий Власов. Purdue Pharma, которая производила OxyContin, очень сильно на этом обогатилась, так же как и ее последователи, которые продают другие опиоидные анальгетики. За жалобами фармкомпаний стоят только лишь переживания о снижении доходов, полагает он.

Не остановит это и разработку новых препаратов, убежден Василий Власов: «Мировая наука все время идет по пути разработки новых анальгетиков, в том числе опиатных. Проблема облегчения боли чрезвычайно важна, и инноваций в этой области довольно много — этим занимается огромный рынок».

По его мнению, говорить, что в опиоидном кризисе поставлена точка, рано.

«Этот кризис уникален, как и многие другие вещи в здравоохранении», — полагает эксперт. Он также напомнил, что OxyContin — не первое лекарство, которое было изобретено для того, чтобы предоставить пациентам безопасную опиатную терапию. Например, самый распространенный в России опиат — промедол, наркотический анальгетик, разработанный в начале 50-х годов прошлого века в СССР, — был создан для того, чтобы предоставить обезболивание и сократить вероятность развития зависимости. «Текущая ситуация уникальна тем, что большой кризис с опиатной зависимостью возник на основе нового препарата в современных условиях, когда распространение должно было бы хорошо регулироваться, причем развивался годами. Поэтому не факт, что через 5–10 лет не случится чего-нибудь подобного — если не в Штатах, то в Австралии или Франции», — пояснил профессор. 

Что касается возможного влияния ситуации на российский фармацевтический рынок, то он вряд ли пострадает от нее сильнее, чем от общих экономических и санкционных мер. Как бы ни клялись поставщики медикаментов, российский рынок лекарств все равно будет испытывать ограничения хотя бы из-за сложностей с логистикой. С этим практически ничего невозможно сделать, считает Василий Власов. Впрочем, на наличии конкретно опиатов ситуация вряд ли скажется благодаря повышенному вниманию государства как к этой сфере, так и к контролю цен на препараты.