Экономическая интеграция стран Восточной Европы под эгидой СССР в течение длительного времени воспринималась как хозяйственный инструмент, лишь дополнявший политическое отделение государств советского блока от Западной Европы. Между тем сотрудничество в рамках объединения было во многом вызвано необходимостью снизить дефицит ресурсов в послевоенный период. Институт советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ провел семинар, участники которого обсудили тему «Вавилонская башня Совета экономической взаимопомощи: мотивы интеграции от создания до падения».

Научный сотрудник ИСПИ Алексей Попов, который выступил с основным докладом, полагает, что cудьбу СЭВ отчасти можно сравнить с библейской историей о строительстве гигантской башни, которая рухнула.

Алексей Попов  

По его словам, СЭВ часто воспринимается в современной историографии как отражение холодной войны, его противопоставляют западноевропейской интеграции, в том числе плану Маршалла и первым шагам по созданию Евросоюза. Однако по мере накопления объема источников и их более глубокого изучения СЭВ воспринимается как организация, решавшая в первую очередь хозяйственные задачи, политические вопросы оставались для нее второстепенными.

Правительства разных стран стремились объединиться, поскольку экономика континента была разрушена — уничтожено много предприятий, остановлена добыча сырья. Многие базы французской и германской промышленности были изношены или оказались недоступными из-за изменений границ. Так, часть немецких угольных месторождений стали польскими. Дефицит отчасти восполнялся благодаря плану Маршалла. Одновременно в Европе было создано Объединение угля и стали: началось прямое сотрудничество между странами, создавались его институты. Новое сообщество не смогло полностью восполнить недостаток сырья и полуфабрикатов, но доказало возможность интеграции, продемонстрировало способность решить проблемы поставок электричества, констатирует Алексей Попов.

В странах соцлагеря были свои стимулы к интеграции. В 1947–1948 годах Польша и Чехословакия подписали двусторонние соглашения, позволившие решить ряд задач. Однако эффективнее распределялись ресурсы в рамках общей интеграции. Ряд задач, например переоснащение шахт, можно было решить только общими усилиями.

Когда в 1949 году создавался СЭВ, предполагалось, что он будет перераспределять только сырье, но многие страны интересовало более плотное взаимодействие, включая инвестиции: СЭВ в первые годы столкнулся с их недостатком. Мотивы к интеграции были разными: ГДР, Польшу и Чехословакию интересовали более развитые формы сотрудничества, но СССР настаивал на обмене сырьем и продукцией. Часто возникали споры между странами Совета и СССР. Но когда представителем Советского Союза в СЭВ был назначен член Политбюро Анастас Микоян, его авторитет помог прекратить споры. В это время СССР получал от союзников некоторые ресурсы на выгодных условиях, например покупал польский уголь и немецкие станки по ценам ниже рыночных. Но с начала 1950-х годов Советский Союз фактически субсидировал экономики многих стран соцлагеря.

Рывок в развитии СЭВ пришелся на период, последовавший после смерти Сталина, когда отношения внутри блока двигались в сторону либерализации. СССР тогда пытался освободиться от обязанности поддерживать союзников, у каждой страны СЭВ были свои цели. Например, Польша требовала сократить поставки угля, которого не хватало для отопления в стране. С 1958 года стали созывать совещания руководителей. Нередко полемика была крайне жесткой: польский лидер Владислав Гомулка обвинял Никиту Хрущева в колониальной эксплуатации страны. Хрущев предложил создать новую организацию, но в итоге было решено реформировать СЭВ.

Страны СЭВ отказались от автаркии, дорогостоящих попыток добывать собственное сырье и мелкого производства разных видов продукции. Создавались координационные группы по отраслям — по химической промышленности, металлургии, добыче угля. Политические решения также имели место. Например, Болгария расплачивалась за продукцию тяжелой индустрии табаком.

В начале 1960-х годов СЭВ предложил заинтересованным странам участвовать в совместных проектах по разработке полезных ископаемых (например, в Криворожском железорудном бассейне) и строительству электростанций. Идея интеграции получила новые стимулы. В эти годы формировалась архитектура отношений части мировой экономики, включавшей не только страны соцлагеря, но и рынки постколониальных стран. Структуры СЭВ предполагалось использовать для обеспечения технологического и экономического преимущества блока, отметил Алексей Попов.

XXXII заседание СЭВ, Бухарест, 1978 г., фото: fototeca.iiccmer.ro

Совместные планы производства разных видов продукции впечатляли. Исходя из этого, Хрущев предложил всем странам СЭВ представить данные о производстве разных видов продукции и создать основные принципы социалистического разделения труда. Это, по мнению Алексея Попова, было ответом Хрущева на попытки Польши и Венгрии создать более компактную и активную организацию.

Распределение сырья в соцлагере нередко было сложным процессом. Например, Польша и Чехословакия конфликтовали из-за поставок угля. Стороны не всегда приходили к согласию по условиям обмена дешевого энергетического польского угля на коксующийся чехословацкий, в итоге проблему приходилось урегулировать через Москву, которая закупала у обеих стран партии сырья и потом продавала их. Некоторые функционеры социалистических стран в 1990-е годы рассказывали, что экономика их стран в 1980-е развивалась во многом за счет дешевых советских товаров и сырья.

Возникали проблемы с конвертируемой валютой, промышленными ресурсами и технологиями для современных производств. Постсталинский СССР редко вмешивался в экономику стран СЭВ и их взаимоотношения, а попытка Хрущева создать единый Госплан не увенчалась успехом. Одновременно социалистические страны пытались торговать ресурсами, поставляемыми из СССР (нефть, газ, нефтепродукты), между собой и с Западом, что вызывало конфликты.

Интересы не всегда совпадали: Польша, Чехословакия и ГДР имели больше возможностей торговать с Западом, чем другие страны. Польша к тому же продавала Болгарии минеральные удобрения не в СЭВ, а через голландские фирмы-посредники.

Мотивы интеграции, по мнению Алексея Попова, угасали. Cырье было нужно СССР и странам СЭВ для продажи и получения валюты, которая использовалась для закупки технологий и оборудования. Товары и продукты стран СЭВ пользовались спросом в странах третьего мира, и государства соцлагеря использовали торговлю с Азией и Африкой для получения валюты. Торговля между собой позволяла снижать валютные затраты, но по мере смягчения политики принуждения у стран соцлагеря возникла иллюзия возможности получить больше выгоды вне СЭВ. Когда СССР захотел торговать с союзниками по мировым ценам, СЭВ распался, делает выводы Алексей Попов.

Вавилонская башня СЭВ, которая должна была утвердить победу новой мировой системы, рухнула под собственной тяжестью, когда у ее строителей пропали стимулы говорить на одном языке, подытожил он.

Отвечая в ходе обсуждения на вопрос старшего научного сотрудника ИСПИ Кристины Танис о роли СССР в СЭВ как лидера, Алексей Попов отметил, что Советский Союз в этом качестве, например, способствовал внедрению новых технологий в производство стран соцлагеря. Но были и отрицательные примеры, среди них история, когда Болгария под давлением СССР закрыла недавно созданное производство компьютеров.

В работе семинара также приняли участие старший научный сотрудник ИСПИ Артем Латышев, постдокторант Болонского университета Анна Шаповалова, главный научный сотрудник ИСПИ Олег Хлевнюк, научный сотрудник ИСПИ Дмитрий Головач.