Экономя время и силы, жители городов ходят в одни и те же места привычными маршрутами и сами не замечают, как удобство перерастает в рутину и зависимость. Но для развития человеку нужна контролируемая энтропия. Вызвать ее может качественная городская среда, создающая базис, при котором горожанину легче сделать выбор в пользу развития, так как она закрывает и желания, и потребности.

Круглый стол «Городская среда: барьеры и стимулы для развития горожанина» прошел в рамках Форума имени А.А. Высоковского «Доказательная урбанистика: новые вызовы». 

Доцент Высшей школы урбанистики имени А.А. Высоковского ФГРР НИУ ВШЭ, научный руководитель образовательной программы магистратуры «Цифровая урбанистика и аналитика города» Кирилл Пузанов презентовал участникам исследование инфраструктуры, предоставляемой городом для развития горожанина. По его словам, интенция заключалась в том, чтобы найти в городе объекты, которыми горожанин пользуется не для удовлетворения своих базовых потребностей, а для личного развития.

«Мы решили, что есть в городе некоторые объекты, которые позволяют горожанину выходить за рамки привычного опыта, за рамки обыденной жизни и развиваться, инвестировать в себя ресурсы — денежные, временные и так далее. То есть я иду туда, чтобы себя улучшить», — пояснил он.

Пилотным для изучения стал Таганский район Москвы. При опросе его жителей ученые стремились выяснить, как городская инфраструктура этого района отвечает на запрос горожан в развитии.

Изначально при обработке глубинных интервью исследователи выделяли высказывания двух типов: соответствующие потребностям («я должен»: работа, домашние дела, подтверждение ожиданий окружающих и города) и желаниям («я хочу»: отдых, безделье, развлечения, которые сам выбрал) респондентов.

Но в процессе работы представления о ключевом концепте исследования претерпели эволюцию. Во-первых, с изучения отдельных объектов ученые переключились на целые пространства, но даже они оказались слишком узкой рамкой, и следующей стадией стало исследование развития как функции городской среды, в которой обитает человек.

Во-вторых, выяснилось, что с точки зрения городского развития дихотомия несостоятельна. От посланий «я должен» и «я хочу» ученые перешли к концепции «я позволяю».

«Это была очень интересная для нас находка и один из наиболее важных выводов исследования, — отметил Кирилл Пузанов. — В этой концепции развития наполнение себя чем-то новым, выход за пределы собственного повседневного опыта, формула “я позволяю” работает намного лучше. В предыдущих посланиях человек уже выбирает какую-то форму, инфраструктуру и не выходит за пределы своего привычного опыта. А когда он позволяет среде чем-то себя наполнять, возможно проникновение некоего нестандартного знания».

В этой концепции антитезой развития оказалась рутина. Нарушение рутинных практик возможно при наличии качественной городской среды и свободного времени, подчеркнул докладчик. Качественная городская среда создает базис, при котором горожанину легче сделать выбор в пользу развития, так как она закрывает и желания, и потребности.

Зачастую выбор горожанина уйти от рутинного, «освободить голову», насытиться чем-то приятным и вдохновляющим не является осознанным — это происходит спонтанно. Однако у профессионалов, работающих с пространством, в частности архитекторов, это может быть вполне осознанный «выбор не выбирать, а наполняться».

Еще более важно — доверять такому пространству.

«Чтобы позволить чему-то проделывать с собой такие важные вещи, как насыщение новым опытом, этому чему-то нужно доверять. Доверие к среде — это один из ключевых элементов, который формирует и актуализирует развитие как свойство этой самой среды», — подчеркнул Кирилл Пузанов.

Доверие формируется как функция от двух элементов: личного опыта проживания в районе и присвоение этой территории, когда человек делает ее более личной, формирует каркас из обжитых пространств не только с функциональной значимостью, но и неким личным опытом.

Чтобы такой каркас появился, необходимо желание и возможность исследовать пространство, а значит, району важно быть «приглашающим» к исследованию. В противном случае сформированные в другом районе привычки будут сохраняться, а роль нового района сведется к «спальному».

При этом одинаково сложными для присвоения оказываются и высококонтекстные (наполненные большим количеством сигналов и функций — например, около станции метро), и вернакулярные (территории, где уже сформировалась своя уникальная неформальная система правил поведения, которую новичку необходимо на себя проецировать) среды.

Развитию мешают привычки: люди, которые переехали из другого района, продолжают пользоваться инфраструктурой старого, а у людей, которые много лет живут в этом районе, вырабатываются типичные паттерны пользования и привычные маршруты, которым они не изменяют.

Чтобы добавить в город контролируемую энтропию, важно разнообразить видовые характеристики пространства и создать чередование темпоритма. Этому способствует расчлененный рельеф и активные видовые раскрытия в сочетании, например, с водой или какими-либо не характерными для всего города природными объектами. Часто горожане говорят про пространства, выбивающиеся из повседневной рутины, отличающиеся по средовым характеристикам, «порталы» в спокойствие, которые воспринимаются как «не совсем городские» или «нехарактерные» для данного города. Например, один из респондентов описал проход на территорию Покровского монастыря как радикальную форму ухода от рутинности, занятости, быстрого темпа, шума улиц и обилия предложений.

Такие пространства практически насильно вырывают горожанина из его рутинных практик. Цель города сводится к созданию бо́льшего количества мест, в которых человек может позволить себе не делать выбор.

Также к характеристикам приглашающего района относятся разнообразные способы перемещения по нему с упором на наземный транспорт в противовес зарегулированности метрополитена.

Проблематика современного города заключается в избыточном регулировании и затрудненности локальных проявлений инаковости, отметил Кирилл Пузанов. Современный постмодернистский город сам по себе довольно законсервирован. Между тем многоэтажная архитектура не воспринимается горожанином как явная проблема в тех случаях, когда она формирует фон для сомасштабной человеку застройке. Среди материалов отделки в первую очередь обращают на себя внимание камень и дерево, в которых, помимо приятных визуальных характеристик, важную роль играет тактильность.

«Таганка интересна тем, что там много исторических построек. В Таганку энтропия просачивается естественным образом. Возможно, потому, что в районе не действовало достаточно жестких нормативных документов и не производилось проектов, кардинально менявших ландшафт района», — полагает ученый.

Кроме того, важно наличие и расположение в районе различных учреждений, способствующих культурному, образовательному и физическому досугу: обучающие курсы, спортивные секции, места реализации творческого потенциала. Однако в современном городе бизнесу не приходится выбирать места размещения, ориентированные на потребности людей, — нужно подобрать помещение, которое соответствует нормам. Бизнес ограничен в инструментах, что не способствует персонификации треков развития горожанина.

«Политика первых этажей помогает создавать комфортную городскую среду, но для развития важна также политика крыш и последних этажей, так как она в большей степени даст району сценарность и сможет дополнять или компенсировать рельеф», — отметил Кирилл Пузанов.

Приглашать горожанина к исследованию своего района нужно комплексно: необходимо снижать стресс от взаимодействий с новыми местами и порог входа в эти места, увеличивать межличностное доверие. Насыщение среды объектами инфраструктуры должно вестись с учетом разнообразия их функционала и плотности. Также важным направлением станет развитие локальных выставочных пространств — соседских центров, аккумулирующих интересы местных жителей. Кроме того, нужно дать возможность жителям влиять на изменения и инициировать их посредством живого индивидуализированного диалога с учреждениями и районом.