Как построить эффективную коммуникацию с посетителями культурных объектов и СМИ? Какую роль в этом играет пространство самих музеев? Насколько важно иметь внешних партнеров и выпускать сувенирную продукцию? Об этом, а также многом другом подкаст «После дедлайна» поговорил с Анной Стадинчук, заместителем директора по развитию Музея истории ГУЛАГа.
Анна Стадинчук
История Анны Стадинчук началась зимой. На могилу Варлама Шаламова на Кунцевском кладбище приехали пятикурсники журфака МГУ — сделать фото, получить зачет и засыпать цветами надгробие: «Колымские рассказы» тронули всех. Цветы остались на снегу, над кладбищем повисла тишина, а через пару недель она познакомилась с директором Музея истории ГУЛАГа Романом Романовым. «Я стала близка с этой темой. Мы начали вместе работать: сначала делали пробные проекты, а потом я устроилась в музей, сразу после пятого курса. И, получается, всю свою сознательную взрослую жизнь там работаю», — рассказала она.
Миссия Музея истории ГУЛАГа — непростой вопрос. Он поднимается регулярно, и на данный момент ответ звучит так: «Рассказать о теме как можно большему количеству людей. Стать площадкой, где об этом можно высказываться, свободно задавать любые вопросы. Узнавать историю страны и понимать, как найти историю своих близких, как изучить историю своей семьи».
Фото: Музей истории ГУЛАГа
В музей приходят студенты, молодые люди, группы старшеклассников. Уровень погружения у них разный, но экспозиция доступна всем — и обладающим нулевыми познаниями по теме, и уже читавшим Шаламова, Солженицына, Гинзбурга. Если посетители студенческого возраста и старше приходят сами, то со школами пришлось работать: проводить экскурсии, семинары, запускать специальную рассылку. Для учителей даже разработан сценарий-конструктор урока, посвященного Дню памяти жертв политических репрессий, в сервисе Московской электронной школы.
Фото: Музей истории ГУЛАГа
Анна Стадинчук и ее команда создают сильные проекты со СМИ: «ГУЛАГ. Черновик» с ТАСС о первых лагерях советской власти, серия подкастов с МИА «Россия сегодня», проект о репрессированных спортсменах с «Чемпионатом». «Там были очень разные отзывы, в том числе и такие: “Что-что вы нам подсунули? Мы это не хотим!” Но это тоже классно. Это как раз выход на аудиторию, которая не совсем лояльна к нам или может про нас не знать, способ до нее дотянуться», — говорит она. Чаще всего инициатива исходит от музея, но редакции редко отказывают.
Коммуникация с посетителями не ограничивается парой брошюр или аудиогидом. Глубоко работает само пространство музея. Начиная от стильного кирпичного здания, приятного запаха дерева, уютного кафе и кинозала и заканчивая самой экспозицией. Заходя «внутрь истории», каждый оказывается в темном холодном лабиринте (в музее действует особый температурно-влажностный режим: температура составляет около 19–20 градусов), выбраться из которого, не пройдя весь путь, невозможно. Посетитель оказывается один на один с болью, одиночеством, унижениями. Видит всю жестокость лагерей, чувствует сам, как его почти ломают. Но и здесь есть светлые моменты — есть надежда. Есть переписка. Есть рисунки отца для детей или поделки, сделанные матерями. И лишь в самом конце, поднимаясь к свету и выходу, посетитель осознает всю трагедию. Но не оказывается раздавленным, один на один с отчаянием, а несет в себе память и ту самую надежду.
Фото: Музей истории ГУЛАГа
«Экспозиция выстроена как такой большой темный лабиринт без окон. Это довольно темное пространство, где аккуратно встроена инфографика, аудиоистории, какие-то медиаматериалы, видеофильмы, инсталляции. Люди чувствуют себя некомфортно, что не случайно. И экспозиция выстроена по хронологическому плану. То есть посетитель должен неизбежно пройти весь путь от 1918 года и первых лагерей советской власти до 1953-го (до смерти Сталина) и возвращения к жизни тех, кто был освобожден из лагерей», — делится Анна Стадинчук.
Посещение экспозиции — непростой опыт, но итог коммуникации «музей — посетитель» должен оставаться нейтрально-позитивным. Все идеи, ощущения и дискомфорт предусмотрены заранее в коммуникационной стратегии. Для замерзших есть пледы, для готовых к новому — свежие проекты внутри стационарной экспозиции. «Мы должны рассказать о сложном так, чтобы у человека осталось адекватное впечатление. Чтобы у него осталось чувство, что он в целом провел время хорошо, несмотря на драматичность темы», — поясняет Анна Стадинчук.
Сотрудники музея продумывают сувенирную линейку, утверждающую надежду и веру в лучшее. А активная работа со сторонними специалистами приносит и неожиданные плоды: например, сейчас выпускницы Британской школы дизайна разрабатывают для музея коллекцию ювелирных украшений. Несколько лет назад вышел комикс «Вы-жившие», вызвавший большой резонанс. Музей проводит и спектакли, где «основные действующие лица — только предметы, привезенные из мест бывших лагерей». «И весь спектакль — это очень трогательный рассказ чайника, баночки, мешочка, с определенно выставленным светом и какими-то эффектами. Это все производит на самом деле просто потрясающий эффект», — рассказывает Анна Стадинчук.
Фото: Музей истории ГУЛАГа
«Если мы затронули хотя бы одно сердце, уже все не зря. В моем любимом отзыве посетитель написал: “Так, ребята, вы знаете, ваш самый крутой экспонат — это зеркало в гардеробе. Перед выходом я посмотрел в него и себя не узнал после экспозиции”», — говорит Анна Стадинчук.
