Торгово-экономическое противостояние США и Китая активизировало соперничество в сфере высоких технологий. Обе стороны стремятся опередить оппонента в разработке и применении новейших достижений в коммуникациях, искусственном интеллекте, биотехнологиях. В обозримой перспективе мир, вероятно, придет к асимметричной технологической биполярности, полагают эксперты.
Факультет мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ провел семинар «Технологическое соперничество США и Китая: последствия для мира и России». Модератор семинара, старший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) НИУ ВШЭ Лев Сокольщик, отметил: технологическое соревнование стало одной из сфер соперничества между США и КНР, элементом формирования будущего экономического и политического миропорядка.
![](https://daily.hse.ru/storage/24005_diller0054.jpg)
Лев Сокольщик
Директор ЦКЕМИ НИУ ВШЭ Василий Кашин представил сообщение о возможностях КНР в импортозамещении в сфере коммуникационных технологий. Он подчеркнул: в понимании китайского руководства оно означает производство оборудования для микроэлектронной промышленности и компонентной базы. Выполнить первую задачу сложнее: оборудование производят несколько компаний США, Европы и Японии, выпуск распределен по ряду стран, причем ни одна из них не имеет полного цикла производства. Эта система слаженно действует под контролем США, считает Василий Кашин.
![](https://daily.hse.ru/storage/147629_diller0054.jpg)
Василий Кашин
Китай пытается создавать предприятия всех типов, его достижения в разных отраслях отличаются. В КНР выпускается передовое оборудование для создания микросхем, но есть и производства, где Китай отстает, например фотолитография. Развитие отстающих отраслей стало приоритетом, средства в специальные фонды для их модернизации поступают от частных компаний и государства. Однако высокая сложность в работе с новейшим оборудованием замедляет прогресс и затрудняет прогноз достижения самодостаточности КНР. Сильной позицией Китая директор ЦКЕМИ назвал монополию в выпуске отдельных материалов и производстве некоторых видов сырья, из-за этого ряд крупных производителей передовых компонентов не могут разорвать сотрудничество с КНР и обходят санкции.
Китай в ответ на ограничения Запада ввел лицензирование экспорта графита и редкоземельных элементов, используемых в передовых отраслях. Пекин стремится замедлить ввод новых ограничений, сохранить возможности их обхода и выиграть время для реализации программ замещения.
Главная слабость Китая — его фактическое одиночество в противостоянии с США и их союзниками. В этой ситуации, полагает Василий Кашин, КНР важно наладить сотрудничество со странами, имеющими высокий научный потенциал, например с Ираном и Россией.
Лев Сокольщик поинтересовался перспективами технологической экспансии Китая и вероятностью мировой технологической биполярности.
По мнению Василия Кашина, экспансия встречает серьезное сопротивление. Например, США и Запад стремятся остановить продвижение китайских технологий связи 5G, заявляя, что их применяют для шпионажа. Сложности имеются и с экспортом технологий безопасного города и безопасного вождения на рынки развитых стран. «Биполярность будет формироваться, но асимметричная. Китай будет выбит с рынков развитых стран, столкнется с ограничениями в Индии и в некоторых крупных странах Юго-Восточной Азии, например во Вьетнаме и на Филиппинах. В регионах с более равноправной конкуренцией, например на Ближнем Востоке и в Африке, он сможет продвинуть свои технологии», — сказал директор ЦКЕМИ.
Программный менеджер Российского совета по международным делам (РСМД) Константин Суховерхов рассказал о позициях политических партий США относительно технологического противостояния с Китаем. Кибербезопасность недавно стала ключевым вопросом политики США. До появления трансграничного криминала в виртуальной среде в середине 2000-х годов интернет рассматривался Соединенными Штатами как внутриполитическая проблема.
Сейчас, когда опасность киберугроз осознана, налицо отличия в подходах республиканцев и демократов к их купированию. Республиканцы считают виртуальное пространство полем развития бизнеса и технологий частного сектора, а демократы считают наиболее важным создание регуляторной базы.
В предвыборной программе республиканцев в 2012 году появился раздел о кибербезопасности, они настаивали на взаимодействии частного сектора с правительством при минимальном вмешательстве последнего в отрасль. Ответом на кибершпионаж, по мнению республиканцев, должны были стать ответные операции, дипломатические усилия и блокировка средств участников и пособников кибератак. При Трампе была поставлена задача обезопасить от них инфраструктуру.
В ходе кампании 2020 года демократы отмечали: США должны участвовать в регулировании кибернетических и биотехнологий, требовали от компаний предоставлять правительству больше информации о кибератаках для разработки более качественной защиты виртуального пространства. Основными источниками угрозы были названы Россия, Китай, КНДР и Иран. Республиканцы больше требовали развития частной инициативы и снижения вмешательства государства. В результате, считает эксперт РСМД, в США нет межпартийного консенсуса по проблемам угроз для киберпространства, при этом демократы стремятся создать международные правила поведения в киберсреде, определить допустимость средств электронного шпионажа.
![](https://daily.hse.ru/storage/754735_diller0054.jpg)
Фото: iStock
Это не противоречит межпартийному консенсусу о сдерживании Китая, но партии сохраняют разногласия по уровню сотрудничества с союзниками и с частным сектором, допустимому уровню контроля за частной жизнью.
О технологической политике США последних лет говорила программный менеджер РСМД Анастасия Толстухина. Она подчеркнула, что заметные изменения начались еще при Трампе, а в 2021 году администрация Байдена перешла к активному вмешательству и инвестициям в критически важные отрасли. Главной задачей стала локализация производства чипов, был принят специальный закон о выделении 170 млрд долларов на исследования в области полупроводников и около 50 млрд — на их производство. Intel строит завод в Огайо, Micron Technologies — производство чипов в Нью-Йорке, также привлекаются и иностранные компании, например Samsung.
При этом в США понимают: создать всю цепочку сложно, это потребует колоссальных средств, поэтому, помимо локализации, стремятся производить компоненты в Индии, Вьетнаме, Таиланде и Мексике. Вашингтон пытается пересобрать мировой хайтек, исключив Китай из числа получателей передовых технологий и сотрудничая только с лояльными странами.
Эта политика имеет и слабые места. Производство в США оказывается существенно дороже, чем, например, на Тайване, проявляется дефицит кадров. Наконец, несмотря на строительство завода по производству чипов компании TSNC в Аризоне, зависимость от иностранных чипов пока не будет ликвидирована. Кроме того, санкции бьют по американским компаниям, у них может сократиться прибыль и возможности инвестировать в новые разработки. Размещение производств в Индии, Таиланде и Вьетнаме затруднено из-за недостатка кадров нужной квалификации и сложностей с выстраиванием цепочек поставок. Наконец, санкции стимулируют создание Китаем своих технологий и устранение американских компании с рынка.
![](https://daily.hse.ru/storage/29223_diller0054.jpg)
Прохор Тебин
Заведующий сектором международных военно-политических и военно-экономических проблем ЦКЕМИ Прохор Тебин рассказал о проблемах и рисках применения современных технологий и искусственного интеллекта в военных целях. Он отметил, что в последние годы радикально изменились причины военных конфликтов и стратегия их купирования: произошло слияние военных и гражданских технологий, объединение некоторых элементов инфраструктуры ядерной и конвенциональной военной силы, противоборство перешло в космическое и киберпространства. Многие страны разрабатывают и реализуют концепцию многосферных операций, которая приводит к объединению потенциалов отдельных стран и союзов и одновременно к конвергенции уязвимостей и повышению вероятности эскалации угрозы ядерной войны.
Происходит вепонизация многих явлений, использование как оружия невоенных объектов и процессов и/или их восприятие как инструментов войны. Она приводит к размыванию границ между войной и миром, обычными и военными инструментами разрешения конфликтов. Эксперт НИУ ВШЭ опасается: выработанная в годы холодной войны культура ядерной стабильности и сдерживания не в полной мере отвечает текущим условиям, не всегда способна предотвратить ядерную войну или вооруженный конфликт между крупными державами.
В условиях повышения уязвимости потенциальных угроз мы должны задумываться о модернизации стратегической культуры и ее состоянии. Следует думать в первую очередь о том, как предотвратить войну, и ключевым условием предотвращения конфликта является стратегическая культура. Ключевые элементы современных технологий, по мнению Прохора Тебина, — скорость и непредсказуемость, нужно заранее продумать риски их использования и не впадать при этом в панику.
Ядерное сдерживание строилось во многом на психологии. Похожая ситуация сложится и теперь, с развитием военного дела, построенного на многосферных операциях и роботизации. «Мы должны мыслить о немыслимом», — отметил эксперт ЦКЕМИ. Следует обратить внимание на результаты автоматизации военного дела, вероятные последствия внедрения ИИ в него. Прежде всего это коснется разведки, обработки информации, создания роботов. России, полагает Прохор Тебин, необходимо активно развивать собственные технологии ИИ, создавать системы предотвращения киберугроз совместно с разными странами.
Научный сотрудник ЦКЕМИ Эдуард Галимуллин представил сообщение о формировании технологической биполярности. Он полагает: продолжение обострения между КНР и США влияет на международные отношения и многие страны мира.
![](https://daily.hse.ru/storage/15148_diller0054.jpg)
Эдуард Галимуллин
Для России нарастание соперничества означает возможность углубления партнерства с КНР для снижения политических и экономических издержек и выстраивания альтернативной системы международных институтов с минимальным участием стран Запада. Сейчас партнерство с КНР важно для России, но его расширение также увеличивает риски асимметрии экономических связей, особенно в части технологий. Возникает и проблема, насколько технологически эффективной окажется китайская модель при росте противостояния с Западом.
Основной риск, возникающий для России, — чрезмерная зависимость от китайских технологий, ставших наиболее очевидной заменой западных решений. Китай стремится развивать сотрудничество с Россией, выступает против санкций, наложенных Западом на Россию, однако китайские компании осознают риски и осторожно расширяют взаимодействие с ней. Наша страна подчеркивает необходимость технологического сотрудничества и притока инноваций, она стремится увеличить выпуск критически важной продукции за счет инвестиций в производство и расширения кооперации с дружественными государствами.
Технологическая биполярность, похожая на политическую времен холодной войны, из-за трудности создания новых независимых от Запада цепочек вряд ли сложится, но контуры будущей биполярности уже формируются, подытожил Эдуард Галимуллин.
В обсуждении принял участие заведующий сектором международно-экономических исследований ЦКЕМИ НИУ ВШЭ Александр Зайцев.