После гибели три года назад в ходе боевых действий против мятежников на севере Чада Идриса Деби, правившего страной с 1990 года, Чад вошел в период политического транзита под руководством Переходного военного совета во главе с сыном убитого президента Махаматом Деби. Переходный период должен был закончиться в мае 2024 года после проведения президентских выборов и формирования постоянных институтов власти. Но проведенные российскими исследователями накануне выборов в Чаде полевые исследования показали, что успех Деби-младшего не так уж очевиден. Об этом Андрей Коротаев директор Центра изучения стабильности и рисков факультета социальных наук НИУ ВШЭ рассказывает в статье для HSE Daily.
Главным конкурентом Махамата Деби на прошедших 6 мая выборах стал премьер-министр временного правительства Чада Сюксес Масра, который долгое время выступал против Идриса Деби, а впоследствии скрывался около года от преследования чадских властей в США.
Андрей Коротаев
Казалось бы, предстоявшие выборы были лишены какой-либо интриги: западные эксперты и чадская несистемная оппозиция были уверены в легкой и безоговорочной победе временного президента и генерала, который к тому же контролирует силовой блок в стране. Однако проведенные нами накануне выборов в Чаде полевые исследования показали, что успех Деби-младшего не так уж очевиден. Более того, существует вероятность того, что победа оппозиционного кандидата и вовсе может привести к отмене результатов выборов, протестам и, как следствие, погружению страны в новый транзитный период, похожий на тот, что проходят другие страны Сахеля.
Север против юга
Для понимания электоральной специфики следует отметить, что Чад можно условно разделить на почти исключительно мусульманский скотоводческий север и преимущественно христианский земледельческий юг. Традиционно первый доминировал над вторым, на котором хоть и сосредоточено большинство населения страны и который является экономически наиболее продуктивным в силу, например, более богатых природных ресурсов, но все же его жители уступают северянам в боеспособности. После получения Чадом независимости в 1960 году вплоть до начала 1980-х во главе страны находились преимущественно южане. В тот момент в результате двух гражданских войн власть в Чаде вновь перешла к северянам: сперва к президенту Хиссену Хабре из народа тубу (горан), а затем к Идрису Деби из народности загава.
Выборы формально прошли в один день — 6 мая, но накануне голосовали кочевники, а также сотрудники силовых структур, которые затем обеспечивали безопасность в день всеобщего волеизъявления. В стране было открыто больше 23 тысяч участков, зарегистрировано 8,5 млн избирателей. Подсчет голосов ведется долго в силу специфики организационного процесса: избирателю необходимо прийти на участок, сверить свою ID-карту с распечатанными списками на стендах, подтвердить свою личность, проголосовать и оставить отпечаток пальца. На левый указательный палец посетившего избирательный участок наносится метка несмываемыми чернилами, чтобы не допустить повторного голосования. Предварительные результаты ожидаются к 21 мая, а окончательные — и вовсе к 5 июня. Если никто из кандидатов не наберет более 50% голосов, будет назначен второй тур примерно через шесть недель после первоначальных выборов, то есть 22 июня.
Махамат Деби, фото: Wikimedia Commons
Конституционный совет Чада допустил к выборам из заявленных 20 лишь 10 кандидатов. При этом реальных претендентов на пост главы государства было лишь два — Махамат Деби и Сюксес Масра. Остальные восемь были фактически спойлерами, причем преимущественно южного кандидата Масра (из 10 кандидатов, попавших в бюллетень, 8 были южане). Остальные кандидаты, не допущенные к выборам, были преимущественно выходцами с севера и могли бы составить конкуренцию Деби-младшему. При этом один из потенциальных спойлеров, Яя Дилло, двоюродный брат президента, представлявший, как и Деби, народность загава, был убит в феврале 2024 года во время осады правительственными войсками штаб-квартиры возглавлявшейся им Социалистической партии без границ.
Сам Махамат Деби нашел свою опору в коалиции «За единый Чад», которую составляют более 200 политических партий и объединений, представляющих преимущественно интересы севера. Его оппонент Сюксес Масра из партии «Преобразователи» — протестант, происходящий из самого крупного народа как земледельческого юга, так и страны в целом — сара. В свою очередь, несистемная чадская оппозиция, такая как платформа гражданского общества «Вакит Тамма», которая некогда выступала заодно с «Преобразователями», призвала к бойкоту голосования, указав на то, что электоральный процесс является «маскарадом», нацеленным на цементирование «династической диктатуры».
Между стабильностью и благополучием
Похожие оценки президентских выборов в Чаде высказывали и международные аналитики — от International Crisis Group до Reuters, которые также предрекали Деби-младшему уверенную победу. В его пользу выступает поддержка двух ключевых северных народностей, составляющих костяк силового блока, загава и тубу (горан), а также подконтрольная военным финансовая и судебная система. По мнению сторонников несомненной победы Деби-младшего, ему удалось вернуть прежде непримиримого Сюксеса Масра в страну и дать ему премьерское кресло. Они считают, что тем самым Деби фактически расколол оппозицию, настроив часть южного политического спектра против Масра. Более того, властям, казалось бы, удалось переложить на нового премьера и ответственность за часть системных проблем, например за энергетический кризис в столичном регионе.
Сложившаяся ситуация позволила говорить о компромиссной сделке между Деби и Масра с целью сохранения прежней системы власти, создавшей при этом видимость демократического «ребрендинга» государственных институтов и обеспечившей возможность для маневра в условиях давления со стороны Запада. Это же означает и готовность со стороны Масра оставаться в установленных рамках, несмотря на его агрессивную предвыборную кампанию и безоговорочную поддержку как минимум среди южан. Однако история независимого Чада знает немало свидетельств того, как подобного рода договоренности с легкостью пересматривались.
Есть определенные основания предполагать, что добиться легкой победы на выборах Махамату Деби будет совсем непросто. По-видимому, его оппонент пользуется несравненно более широкой поддержкой, нежели он сам. Показательно, что почти все опрошенные авторами во время выборов представители различных этнических групп Чада (за исключением северян), в том числе и случайные прохожие, заявили, что проголосовали или проголосуют «за перемены» либо «за седьмого кандидата», то есть за Сюксеса Масра.
Эти результаты очень близки к полученным в апреле 2024 года данным, собранным чадским Центром изучения проблем развития и предотвращения экстремизма по репрезентативной выборке в ходе опроса населения в десяти районах столицы Чада Нджамены. По их данным, более 79% определившихся респондентов заявили, что будут голосовать за Сюксеса Масра, в то время как готовность отдать свой голос за Деби-младшего выразили лишь 14% определившихся. Данные результаты выглядят весьма правдоподобно, так как в настоящее время чадцев волнует преимущественно решение социально-экономических проблем. Наши респонденты при этом отмечали, что экономист Масра справится с ними гораздо лучше, нежели выходец из военной среды Деби. С другой стороны, некоторые северяне склонны голосовать за Деби из-за боязни потерять свои привилегии. Однако численность южан заметно превышает численность северян, что делает честную победу Деби-младшего не слишком вероятной.
Фото: maximus67 / tourister.ru
Есть и еще один нюанс, свидетельствующий не в пользу военного кандидата в Чаде. Популярности военных в Сахеле в последние годы заметно способствует высокий уровень активности террористических и сепаратистских движений. Свидетельством тому является поддержка военных режимов в Мали, Нигере и Буркина-Фасо. Однако в случае с Чадом ситуация выглядит несколько иначе. Страна выигрышно отличается от других стран Сахеля, так как Деби-старшему удалось добиться существенных успехов в борьбе с джихадистами. А потому неудивительно, что проблема безопасности волнует чадцев куда меньше, нежели вопросы социально-экономического характера.
***
Выборы в стране, где армия традиционно играет ведущую роль в политическом управлении, потенциально могут стать триггером протестной активности, а если фальсификация результатов выборов окажется вопиющей, демонстрации будут широко распространяться, а структуры безопасности применят непропорциональную силу. Вероятность такого сценария заметно повышает то обстоятельство, что большинство чадцев не доверяют деятельности национальной избирательной комиссии.
С другой стороны, если по результатам подсчета голосов победителем окажется Сюксес Масра, власти также могут заявить о фальсификации выборов, признав их результаты недействительными (как того и требует несистемная оппозиция) и отложив новые выборы на неопределенный срок до тех пор, пока общество не созреет до президента-военного. В таком случае чадские власти рискуют лишиться легитимности как в глазах Запада, так и со стороны ЭКОЦАС и пойти по пути своих сахельских соседей.
