В условиях растущей экономики и уменьшения безработицы остаётся проблемой бедность среди работающего населения. Она актуальна для многих стран, в том числе для России. Исследование экспертов НИУ ВШЭ выявило ключевые факторы, влияющие на эту тенденцию. Авторы ставят под сомнение эффективность традиционных инструментов, таких как повышение МРОТ, и акцентируют внимание на необходимости улучшения качества рабочих мест и комплексной социальной поддержке.

Директор Центра трудовых отношений (ЦеТИ) НИУ ВШЭ Нина Вишневская и научный сотрудник Центра Анна Зудина изучили проблему работающих бедных и роль институтов рынка труда и его государственного регулирования в ее решении. Свои выводы они изложили в статье «Институты рынка труда в системе госуправления и проблема работающих бедных», опубликованной в журнале НИУ ВШЭ «Вопросы государственного и муниципального управления».

Авторы отмечают: часть исследователей и политиков придерживаются мнения, что целесообразно оказывать материальную поддержку таким категориям неработающих как инвалиды, дети и пенсионеры, а других стимулировать к занятости. В этом они видят ключевой инструмент решения проблем малоимущих. Однако трудоустройство не всегда позволяет семье выйти из бедственного положения, оплачиваемая работа не страхует людей от нужды. 

В течение долгого времени считалось, что работающие могут быть бедными в странах с либеральной экономикой и слабой защитой занятости. Затем выяснилось, что такое наблюдается почти во всех развитых странах. В 2015–2023 гг. доля работающих бедных среди занятого населения старше 18 лет в странах ЕС варьировалась в зависимости от страны. В среднем она составляла 8-9%, но резко различалась в разных государствах: в Финляндии - 2,5-3%, а в Румынии и Люксембурге - 15%. 

Россия относится к числу стран с относительно низкими показателями бедности среди работающих, в 2015-2022 гг. они варьировались от 8 до 4% и устойчиво снижались. Тем не менее, занятость является важным признаком: по данным Росстата, в 2022 г. 45% малоимущих имели работу. Среди тех, чьи доходы лишь немного превышают прожиточный минимум, наиболее уязвимыми оказываются молодые родители, занятые на низкооплачиваемых местах, и работники старшего трудоспособного возраста.

Основной причиной возникновения работающих бедных и сохранения их числа в странах с высокой вовлеченностью в занятость, Нина Вишневская и Анна Зудина считают качество рабочих мест. Высокое влияние оказывают недостаточный уровень производительности труда, его низкая оплата и нестабильность работы, самозанятость, число иждивенцев в семье, а также эффективность социальной политики. При этом связь между низкой зарплатой и бедностью не прямая. Так, для молодежи и работников с невысоким уровнем образования низкооплачиваемая работа может стать «точкой входа» на рынок труда, позволяющей в дальнейшем перейти на место с более высокой зарплатой. Такова ситуация на рынках труда Австрии, Болгарии, Словакии, Латвии и Чехии. В Нидерландах, Великобритании и Румынии она, напротив, усиливает риск последующей безработицы.

Для построения эффективной политики снижения бедности среди работающего населения необходимо понять, является ли причиной низкая заработная плата или она объясняется причинами социально-демографического характера (например, иждивенческой нагрузкой). Заработок одного, даже относительно высокооплачиваемого, работника может быть недостаточным для обеспечения семьи с большим числом экономически неактивных членов.

Риски бедности для работников также усиливают такие факторы как временный характер занятости, неполная и частичная занятость: таких сотрудников чаще увольняют, отправляют в вынужденные неоплачиваемые отпуска, сокращают или задерживают зарплату. Но и полная занятость не защищает от бедности тех, кто работает в уязвимых секторах экономики. 

Зоны и группы риска

Эксперты Вышки подчеркивают отраслевой феномен работающих бедных в России. Так, в 2021 г. их большинство было занято в непроизводственных отраслях: в организации досуга (6,6% общей численности работников этой сферы), администрировании и сопутствующих услугах (6,5%), образовании (6%), гостиничном бизнесе и предприятиях общественного питания (5,8%). 

В целом, отмечают авторы, существенное сокращение числа работающих бедных наблюдается в России с середины 2000-х гг. В частности, в 2005-2017 гг., по данным выборочного исследования Росстата, их доля упала с 24,4% до 7,3%, а численность - с 8 млн до 2 млн человек, в основном благодаря высоким темпам роста зарплат в период подъема экономики.

При анализе влияния низкой заработной платы на бедность следует учитывать, что низкооплачиваемые работники необязательно живут в бедных домохозяйствах. Например, среди них могут быть студенты, которые не относятся к категории малоимущих благодаря помощи родителей. Важную роль в сокращении и распределении бедности играют и внутрисемейные трансферты, получившие широкое распространение в странах Южной Европы со сложившейся многопоколенной структурой домохозяйств. Наблюдаются они и в менее традиционных обществах. Тем не менее, риски бедности всегда будут выше в домохозяйствах с одним занятым, имеющим низкооплачиваемую работу, по сравнению с домохозяйствами с несколькими работающими.

Как показывает анализ, политика по борьбе с бедностью, сфокусированная на незанятых или низкооплачиваемых работниках, упускает значительную часть работающих бедных, недооценивая многообразие причин этого явления.

Государственные институты, прежде всего система социальной защиты, играют важную роль в решении проблемы. В странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) большое значение в снижении уровня бедности трудоспособного населения имеют государственные социальные пособия и субсидии, обычно выплачиваемые в денежной форме. Одним из недостатков системы авторы назвали уменьшение размера пособий по мере роста доходов, что снижает мотивацию к поиску работы с полной занятостью и к повышению квалификации.

Поэтому следует выстраивать такую систему помощи, которая будет одновременно оказывать эффективную материальную поддержку неимущим и не подрывать стимулы к выстраиванию карьеры. Комбинация государственных мер поддержки с программами активной политики на рынке труда выглядит более перспективным направлением в борьбе с бедностью среди работающих, но требует значительных затрат бюджета.

Сторонники флексибилизации рынка труда, в частности МВФ и ОЭСР, регулярно отмечают необходимость облегчить процедуры найма и увольнения. Они считают законодательство о защите занятости барьером, затрудняющим борьбу с бедностью. По их мнению, оно увеличивает издержки увольнения для работодателей, повышает цену труда и снижает спрос на него, способствуя росту безработицы и предложению труда в неформальном секторе и сокращая трудовые доходы, тем самым повышая уровень бедности, особенно среди молодежи и низкоквалифицированных работников. Отмеченное в ряде работ негативное влияние различных пособий (по безработице и бедности, а также выходного) на интенсивность поиска работы трактуется как обоснование для снижения длительности их выплаты и размера, а значит, и периода поиска работы.

Однако последние исследования показали, что именно либерализация рынка труда в развитых странах стала одним из ключевых

факторов роста числа работающих бедных и неравенства в заработках. Не получило эмпирического подтверждения и предположение о росте занятости благодаря уменьшению пособий по безработице и сокращения прав работников. Повышение гибкости рынка труда выталкивает безработных на незащищенные и малоперспективные рабочие места без гарантий занятости, вероятности дополнительного обучения и продвижения по службе. Таким образом они перемещаются из одной категории бедных в другую без перспектив повышения благополучия и социального статуса. 

МРОТ не панацея

Трудовые заработки являются основным источником доходов работающих бедных. В 2022 г. в России на них приходилось более 78% денежных доходов российских домохозяйств, у бедных домохозяйств несколько ниже — 61%. При этом доля доходов от оплаты труда составила немногим менее 53% против 72% среди всего населения.

Часть политиков считает повышение минимальной заработной платы (МЗП) одним из ключевых инструментов борьбы с бедностью. Однако результаты международных исследований показали неоднозначную связь между МЗП, показателями бедности и низкооплачиваемой занятости. Специфика ее влияния на бедность зависит от многих факторов: состава работающих бедных, условий предоставления государственных пособий, соотношения МЗП и уровня бедности, эластичности спроса на труд, а также внутрисемейных денежных трансфертов. Она может быть действенным рычагом повышения уровня жизни только при определенных условиях: концентрации значительного числа низкооплачиваемых работников в бедных домохозяйствах и их полной занятости на рынке труда. 

Повышение МЗП может не снизить низкооплачиваемую занятость, т.к. последняя определяется как 2/3 медианных заработка, который во многих странах превышает уровень МЗП. Увеличение почасовой зарплаты низкооплачиваемых работников также не всегда означает пропорциональный рост годовых заработков, поскольку у них выше риск потери работы и перерывов в занятости. Не изменит это и положение временно занятых. В странах ОЭСР в 2000-е гг. менее 20% взрослых, проживавших в бедных домохозяйствах, имели полную занятость, а почти 70% в среднем работали лишь 6 месяцев в году или меньше. Для сравнения, доля последних у взрослых из «небедных» домохозяйств составляла 25%, а более половины работали на условиях полной занятости.

Повышение МЗП слабо влияет на бедность, поскольку большую часть низкооплачиваемых работников, проживающих в бедных домохозяйствах, составляют получатели пособия по бедности, а их неполная (и потому низкооплачиваемая) занятость обусловлена снижением государственной помощи по мере увеличения рабочего времени. Данная категория низкооплачиваемых работников нечувствительна к позитивным последствиям роста МЗП, а полная занятость не представляется им привлекательной альтернативой.

Одним из недостатков МЗП в борьбе с бедностью является невозможность учитывать структуру и размер домохозяйства. Ядро работающих бедных в странах ОЭСР составляют «единственные кормильцы» в семье («sole earners»), и одной работы с полной занятостью и МЗП недостаточно, чтобы семья, состоящая из супружеской пары с детьми, смогла выбраться из бедности.

Повышение МЗП сопряжено с избыточными издержками, т. к. большинство ее получателей не относятся к бедным – они сосредоточены в домохозяйствах со средними доходами. Подобный вывод верен и для нашей страны. В 2021 г. 2/3 получателей минимального размера оплаты труда (МРОТ) проживали в домохозяйствах, не относившихся к бедным. Как правило, они были дополнительными работниками в семьях, имевших других занятых или источники дохода (например, пенсии). Получатели МРОТ редко являются основными или единственными кормильцами в семье, поэтому его повышение ограниченно повлияет на уровень бедности. 

Эффективность повышения МЗП в борьбе с бедностью ставится под сомнение и в развивающихся странах. Хотя эта мера в целом коррелирует со снижением уровня бедности, эффект нередко мал или незначителен. 

Причины связаны с масштабной неформальной занятостью, аккумулирующей большую часть рабочей силы, и с более низкими границами бедности, из-за которых получатели МЗП часто не являются наиболее нуждающимися. Так, уровень заработков более половины наемных работников в Кении, Танзании и Южной Африке располагается ниже границы МЗП, а труд самозанятых и неоплачиваемых работников семейных предприятий не регулируется минимумом, установленным для формальной занятости. Среди бедных, работающих в формальном секторе (в особенности молодежи, женщин и наименее образованных работников), повышение МЗП может также привести к потере работы или переходу на низкооплачиваемые места, а значит, к усугублению их материального положения.

Однако говорить, что повышение минимальной зарплаты вовсе не приводит к сокращению бедности среди работающих, неверно. Позитивный эффект выше в тех странах, где МЗП изначально располагается на низком уровне, способствуя снижению неравенства в распределении доходов (например, бывшие социалистические страны Европы), а также там, где МЗП меньше средних заработков, как в Бразилии, Мексике и Китае. В этом случае повышение минимальной оплаты труда улучшит положение работников, располагающихся в нижней части распределения доходов.

После мирового кризиса 2008–2009 гг. многие страны пересмотрели отношение к МЗП как к инструменту поддержания доходов занятого населения. Во-первых, вырос круг стран, применяющих ее — сейчас МЗП действует в 90% государств мира. К странам, законодательно установившим минимальный порог оплаты труда, присоединились Великобритания и Германия, долгое время отказывавшиеся от этого.

В последние годы усложнились задачи, поставленные перед МЗП. С помощью ее регулирования государства пытаются смягчить проблему бедности, снизить нагрузку на государственную систему социальной поддержки, обеспечить инклюзивный экономический рост. Вопрос о негативном влиянии ее повышения на занятость отходит на второй план, если одновременно происходит рост доходов низкооплачиваемых работников, улучшается качество рабочих мест и наблюдается выход на рынок труда экономически неактивного населения. 

Также в последние годы появился ряд работ, доказывающих, что повышение МЗП существенно не увеличивает цены. По оценкам экспертов МОТ, ее увеличение в Великобритании на 20% в начале 2020-х гг. привело к росту инфляции всего на 0,2%. Наконец, в последние годы наблюдается снижение чувствительности общей занятости к корректировке МЗП. 

В контексте России среди причин, снизивших связь между двумя показателями, следует выделить рост дефицита рабочей силы, сокращение миграционных потоков, частичную мобилизацию, а также резкое увеличение социальных трансфертов. В итоге повышение МРОТ существенно абсорбируется трендом растущих заработных плат.

В то же время в России есть группа населения, чувствительная к динамике МРОТ: лица старшего, в первую очередь, пенсионного возраста, среди которых особенно высока доля получателей минимальной заработной платы. Каждый четвертый работник старше 65 лет, не имеющий высшего образования, получает зарплату ниже МРОТ. 

Подводя итоги, авторы исследования отмечают: наличие занятости нельзя назвать страховкой от бедности. Принципиально важны качество занятости и уровень оплаты труда. Несмотря на важность наличия работы, политика стимулирования занятости сама по себе вряд ли будет эффективна в странах, где ее уровень и вовлеченность домохозяйств традиционно высоки (в том числе и в России). Результаты исследований показывают, что в борьбе с бедностью наиболее перспективны меры по снижению низкооплачиваемой занятости, учитывающие масштабы неформального сектора, характерные для развивающихся стран и стран с переходной экономикой.

Низкооплачиваемая занятость является важным фактором бедности, но во многих бедных домохозяйствах нет низкооплачиваемых работников, их уязвимость объясняется другими, не связанными с рынком труда причинами (прежде всего, составом и размером семьи). Поэтому одно лишь увеличение оплаты труда этой категории занятых не поможет домохозяйствам выйти из зоны неблагополучия.

Регулирование МЗП может являться одной из эффективных составляющих комплекса мер по борьбе с бедностью. Так, ОЭСР рекомендует повышать ее в странах, где она находится на низком уровне, и вводить в странах с низкой ролью профсоюзов и охватом работников коллективными соглашениями.

Однако эти меры следует дополнить иными. «Улучшение положения бедных домохозяйств последует не столько в рамках политики на рынке труда, сколько в рамках общеэкономического развития, направленного на повышение производительности труда – за счет улучшения инвестиционного климата и поощрения предпринимательской деятельности, а также внедрения новых технологий и инноваций», — уверены Нина Вишневская и Анна Зудина.