Ориентация на восточные рынки для России становится не только вариантом трансформации внешнеэкономических связей и способом развития бизнеса, но и необходимостью детальнее изучать разные культурные и традиционалистские подходы. Меняющуюся геополитическую карту мира и место России на ней обсудили эксперты НИУ ВШЭ в ходе Объединенного научного семинара «Грани поворота на Восток: проблемы и перспективы». Мероприятие проходило в рамках проекта Академического кадрового резерва «Поворот на Восток: комплексный подход».

Каждый раз, начиная разговор о российском повороте на Восток, в какой-то момент упираешься в извечный вопрос: а что же такое Восток? И каждый раз, как назло, ничего, кроме фразы «не Запад», на ум не приходит, замечает доцент Школы востоковедения ФМЭиМП Ольга Харина. 

Уже во времена расцвета полисной демократии в Древней Греции мир Востока интересовал философов и историков. Тогда же Сократ ввел в науку его определение как места, где живут сильные и мудрые, но слабые духом и оттого несвободные люди. Идея о другом мире, который представляется чем-то худшим, высказанная еще до нашей эры, и в XXI веке отражает типичный взгляд западного человека на Азию.  

На его же основе в западной, а следовательно, и российской университетской традиции востоковедение выделилось в отдельную специальность. Это позитивно сказалось на развитии науки, особенно в России, чья востоковедческая школа считается сильнейшей в мире, отмечает Ольга Харина. Эти знания пришлись очень кстати после санкций 2014 года, спровоцировавших переориентацию РФ на Азию, а после волны рестрикций и ограничений 2022 года стали на вес золота. 

В то же время сам поворот страны на Восток выявил ряд проблем, главные из которых — настороженное отношение со стороны населения, включая недоверие к региональным компаниям, нехватка специалистов-востоковедов в стране. 

Ждут или не ждут? 

Китай — лидер региона и в то же время страна-загадка, чьи истинные намерения тщательно скрыты. Преподаватель департамента зарубежного регионоведения ФМЭиМП НИУ ВШЭ Илья Козылов отмечает: чтобы лучше понять КНР, нужно обратиться к научным публикациям. Китайская политология и историография следуют линии коммунистической партии с особой педантичностью, поэтому из научных публикаций китайских политологов и историографов можно узнать и понять намного больше, чем из заявлений МИД и дипломатов КНР. 

Так, например, можно проследить, что Китаю с его традиционной закрытостью и недоверием к чужакам Россия видится страной, вытолкнутой из родного дома и вынужденно пытающейся обрести новый. Гумилевские концепции (идеи об азиатской натуре России и благотворном влиянии монгольского ига) там не меньшая экзотика, чем на их родине. 

С одной стороны, Россия — это Запад, если говорить о культуре, обществе и ценностях. Но с другой, китайские исследователи любят сравнивать отечественный для них прагматичный подход с американскими методами дипломатии — разумеется, в пользу первого. Азиатская политология вообще любит упрекать американскую в чрезмерном идеализме и идеологизированности. Россия в Азии выгодна Азии, констатируют они, видя РФ естественным противовесом растущему западному влиянию в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а также часто упоминают большое количество энергоресурсов, которыми располагает наша страна. Россия же в их понимании должна найти в китайских товарах и технологиях субститут западным, которых она лишилась из-за санкционного давления. 

В итоге, заключает эксперт, Китай заинтересован в долгосрочном партнерстве с РФ.

Business as unusual

Китай всегда входил в пятерку главных торговых партнеров России, но с 2022 года по настоящее время уверенно занял первое место: товарооборот между странами увеличился на треть, при этом 70% всего экспорта России продолжает приходиться на природные ресурсы. Номенклатура же ввозимых в РФ товаров более разнообразна и технологична: от автомобилей (по импорту которых Китай на нашем рынке занял уверенное первое место) до мобильных телефонов и бытовой техники всех видов. 

Но было бы ошибочно полагать, что торговая переориентация на Китай идет как по маслу, отмечает стажер-исследователь Центра комплексных европейских и международных исследований Кристина Кондакова. Западные санкции смогли достать российскую экономику и на Востоке континента. По оценке эксперта, в последние месяцы около 70–80% всех российских платежей в китайские банки стали возвращаться обратно. Это значит, что и товары теперь должны ехать не на прилавки, а по обратному адресу. Массовая отмена уже совершенных сделок крупными китайскими банками вызвана риском попадания под вторичные санкции США и ЕС (санкции, накладываемые на те предприятия, которые позволяют РФ обходить первичные санкции). 

При всем объеме и потенциале российского рынка ни один крупный китайский банк не готов жертвовать ради него всеми остальными международными связями. Решение проблемы эксперт видит в постепенной переориентации российской стороны на мелкие и средние региональные банки. По мнению Кристины Кондаковой, ущерб от остановки торговли и с Китаем после эмбарго со стороны Запада будет так велик, что компаниям просто придется взаимодействовать с менее устойчивыми финансовыми организациями. Увеличенные риски не замедлят сказаться на цене китайской продукции, которая также соразмерно увеличится. 

Помимо общего падения международной торговли РФ, Кристина Кондакова отмечает продолжающийся спад китайских инвестиций в экономику России. При всех ожиданиях бурного потока финансов из Поднебесной инвесторы Китая ответили лишь каплей, констатирует эксперт. И эта капля никак не заполнит ушедшее море. Более того, объем и этих инвестиций стабильно снижался с 2017 года. В 2024-м он достиг 0,36% от общих инвестиций из КНР за рубеж. Истоки такого скептицизма инвесторов исследователь видит в фундаментальных различиях правовых систем и неоправданно высоких налогах в РФ, которые вкупе с недавно возникшим риском вторичных санкций США смогли отпугнуть большинство инвесторов из Китая. 

Новые платформы для старых повесток

Экологические проблемы и способы их преодоления долгое время были темой, свободной от противостояния на международной арене, но в 2022 году все изменилось, констатирует младший научный сотрудник НУЛ экономики изменения климата НИУ ВШЭ Анна Шуранова.

В новых условиях международных отношений зеленая повестка России переехала на Глобальный Юг — в страны БРИКС, ШОС и ЕАЭС. Что примечательно, характер дискурса разительно отличается в зависимости от платформы. Так, если в рамках форума БРИКС (формат предполагает обмен мнениями между участниками, но не обязывает их к конкретным действиям. — Ред.) звучат самые громкие и амбициозные заявления и проекты, причем лидером в зеленой дискуссии выступает именно РФ, то в рамках более прикладной ШОС заявления уже менее амбициозны, а в рамках ЕАЭС (организации с наиболее тесным уровнем интеграции. — Ред.) России приходится значительно снижать амбициозность своих зеленых инициатив из-за низкой заинтересованности в них ряда стран-участниц. 

До 2021 года, кроме РФ, только Казахстан и Армения имели планы по достижению углеродной нейтральности, но уже в 2022 году была начата работа комиссии в рамках ЕАЭС, которая должна координировать усилия стран в достижении углеродной нейтральности.

Арктический же диалог России стал полностью оправдывать свое название: перспективу торговли через северные льды в условиях санкций разглядел только Китай из всего БРИКС, считает стажер-исследователь НУЛ экономики изменения климата НИУ ВШЭ Матвей Чистиков. Несмотря на громкие заявления о Северном Шелковом пути (идея торговли с Европой через Северный Ледовитый океан, а не Суэцкий канал) и 93 уже проведенные российско-китайские научные экспедиции в Арктику, до превращения региона в новый Панамский канал еще очень далеко. По мнению Матвея Чистикова, России придется существенно нарастить флот ледоколов (притом что он уже самый большой в мире — 41 корабль, 7 из которых — атомные), не говоря уже о поиске торговых партнеров, готовых рисковать попаданием под вторичные санкции ради более дешевых товаров. 

Китай же обладает всего двумя ледоколами, причем возраст первого — более 30 лет, а планы по производству третьего судна не имеют даже примерных сроков реализации. 

Тем не менее, утверждает Матвей Чистиков, благодаря связям в рамках БРИКС у РФ много перспектив привлечь к партнерству в освоении Арктики ту же Индию и Бразилию, которых пока больше интересует Южный полюс. 

В завершение дискуссии Ольга Харина выразила надежду, что в будущем интерес к Востоку как среди научного сообщества и студентов, так и среди российского общества в целом увеличится. Также исследователь заявила о широких перспективах российских исследований в этой сфере, отметив большой накопленный опыт и богатые академические традиции российской востоковедческой школы.