Заведующий Лабораторией сравнительного анализа развития постсоциалистических обществ факультета экономических наук НИУ ВШЭ Владимир Карачаровский в статье для HSE Daily дает краткий анонс первых результатов исследования «Шоки социетальной безопасности: разработка метода прогнозирования и оценки». Эта работа выполняется в рамках гранта РНФ.

Старые новые угрозы безопасности

Сегодня российское общество совершает исторически значимый поворот, по своему масштабу равный новому цивилизационному выбору. Яркое подтверждение этому — Указ Президента РФ № 809, оформляющий разногласия России в путях развития с современным Западом, устанавливающий ориентиры будущего развития, охватываемые понятием «традиционные ценности», и очерчивающий идеологический фронт против «насаждения чуждой российскому народу и разрушительной для российского общества системы идей и ценностей». Угрозой традиционным ценностям признается «деятельность США и других недружественных иностранных государств».

Когда-то такой же исторический поворот совершил Советский Союз, предложив миру новую систему ценностей, новую идеологию, новую экономику, новый исторический путь, показав, что есть другой способ развития по отношению к тому, которым идет Запад. В середине 1990-х годов Сэмюэлом Хантингтоном в знаменитом труде «Столкновение цивилизаций» была предложена типология модернизаций, которая проиллюстрировала, что следование путем Запада, или вестернизация, не является единственной траекторией развития обществ и, хотя многие модернизации начинаются именно с нее, великие державы всегда возвращаются к своей собственной культурно-исторической основе. 

На схеме типов модернизаций Хантингтона (рис. 1) этот путь показан в виде траектории развития A-E-F, когда модернизация начинается с заимствования западных институтов и ценностей, но с определенного момента продолжается уже с уменьшением влияния Запада (участок E-F). Он, безусловно, выглядит более достойным, чем другие пути, например A-D, когда модернизационный проект терпит крах, а национальная идентичность полностью утрачивается, или A-B, когда модернизация осуществляется при постоянном усилении влияния Запада. Конкурировать с ним может только путь A-C, который представляет собой модернизацию без каких бы то ни было заимствований у Запада. Однако недаром траектории A-C и E-F мы отметили красным цветом. Именно эти пути больше всего подвержены угрозам нарушения так называемой социетальной безопасности. Таким угрозам и посвящено наше исследование, основная предпосылка которого состоит в том, что если страна выбирает путь развития, заметно отличающийся от мирового тренда или от вектора развития сильнейших государств мира, то становится вероятной опасность, когда этот путь перестает быть легитимным с точки зрения населения, если, идя по нему, не удается получить результатов, которые достигнуты другими обществами. Тогда это приводит, как и произошло в случае с СССР, к наступлению шоков социетальной безопасности — резких изменений социальной стабильности ввиду нарастания в обществе протестных или оппозиционных настроений, подвергающих сомнению верность избранного пути развития.

Внимание: референтные страны

Но так ли для нас важны сравнения с другими странами? И если да, то с какими? Еще в конце 1950-х годов Роберт Мертон писал, что для человека при решении самых разных вопросов его жизни часто оказывается важным иметь определенную точку отсчета в виде представления о том, как те же самые вопросы решены другими значимыми для него индивидами или группами. Так зародилась теория референтных групп. В нашем подходе по отношению к странам или обществам, которые россияне воспринимают в качестве референтных, действует субъективная установка: «мы как минимум не хуже, чем они, и достойны не меньшего, чем они». Это заставляет воспринимать результаты развития таких стран/обществ как ориентир или критерий успешности развития собственной страны. В период СССР это сравнение сыграло в итоге не в нашу пользу: отделенный железным занавесом Запад постепенно превратился в запретную романтизированную реальность, в которую непременно хотелось попасть, и это имело трагические последствия.

Как же понять, существуют ли для россиян референтные страны сейчас? Для этого нужно измерить интерес к ним со стороны среднестатистического российского наблюдателя. Когда интерес к определенным странам со стороны населения велик, то он выступает в качестве катализатора роста протестных или оппозиционных настроений, если отставание в результатах развития от таких стран достаточно большое, и, наоборот, общество становится еще более уверенным в собственной идентичности и собственном пути, если видит свое лидерство по отношению к этим странам. 

Мы измерили этот интерес через статистику поисковых интернет-запросов из России информации о других странах. Оценки производились с помощью двух сервисов — «Яндекс-Вордстат» и «Гугл-Тренды» (рис. 2). 

Видно, что наибольший интерес россияне проявляют к странам Западной Европы и США. Наш основной геополитический соперник, как и прежде, является для нас одновременно и главным объектом сравнения еще со времен Петра I, который хотя и произнес: «Европа нам нужна лет на сто, а потом мы повернемся к ней задом» — все же предельно ясно указал на референт, на который в то время России следовало ориентироваться, — Европу. Запросы россиян в интернете по странам так называемого коллективного Запада, в число которых мы включили страны — члены НАТО, союзников США вне НАТО и страны ЕС, кроме прошедших социалистический путь развития, составляют в среднем около 30–40 млн в месяц, тогда как по странам БРИКС и ШОС — около 15–20 млн. При пересчете на одну страну, учитывая медианное количество интернет-запросов по каждой стране за весь период, разница будет заметно меньше — 1,42 млн запросов на одну страну Запада, 1,16 млн — на одну страну БРИКС, 1,32 млн — на одну страну ШОС. Однако при этом страны Запада остаются лидирующими по проявляемому к ним со стороны россиян интересу. Наименьший интерес россияне проявляют к странам, входившим в коалицию с Россией в прошлом: это бывший социалистический блок и страны — бывшие республики СССР (менее 10 млн запросов в месяц, или около 0,8 млн запросов в пересчете на одну страну).

Что дают результаты экономических сравнений

По показателям ВВП на душу населения и Индекса человеческого развития (ИЧР) по отношению к странам Запада Россия является «проигрывающим» обществом. ВВП на душу населения по паритету покупательной способности (ППС) в России на 46% ниже, чем в США, а в среднем от всех стран коллективного Запада отставание составляет около 34%. При этом по душевому ВВП Россия в среднем обгоняет страны бывшего социалистического блока (исключая бывшую ГДР — часть современной Германии), страны бывшего СССР, страны БРИКС и ШОС примерно на 25, 70, 81 и 163% соответственно. Однако практически в каждой группе стран есть лидеры, от которых Россия одновременно по обоим показателям отстает: в БРИКС это ОАЭ, среди стран — бывших республик СССР — Литва, Эстония, среди стран бывшего социалистического блока — Польша, Чехия, Словения, Венгрия. 

Карта социетальной безопасности

Попробуем представить описанную ситуацию для России наглядно — по отношению к пяти основным объединениям стран (рис. 3). Голубая зона иллюстрирует сравнительный интерес россиян к основным блокам стран, желтая зона — величину отставания России (-) или опережения ею (+) этих стран по душевому ВВП, красная зона — страновой индекс социетальной безопасности.

Общая формула социетальной безопасности, или социетальной угрозы (угрозы пересмотра собственным населением верности избранного пути развития страны), с точки зрения подхода, предполагающего существование референтных стран, выглядит так:

Индекс социетальной безопасности (или угрозы) = интерес к странам × опережение (или отставание) по отношению к этим странам

Видно, что красная зона безопасности минимальна по отношению к странам Запада и бывшего социалистического блока. Индекс социетальной безопасности в отношении стран Запада отрицательный (-48 условных единиц), что означает наличие социетальной угрозы: к этим странам высокий интерес, а показатели их развития стабильно лучше, чем показатели России. По отношению к странам бывшего социалистического блока индекс в целом положителен, но имеет очень низкую величину (около 14 условных единиц), при этом он отрицательный (имеет место наличие социетальной угрозы) по отношению к таким странам, как Польша, Чехия, Венгрия, Словения (это некоторые из вчерашних «младших» сателлитов России, которые сегодня опережают ее по показателям ВВП на душу населения и ИЧР). Наконец, индекс максимален по отношению к странам ШОС и БРИКС (215 и 94 условные единицы соответственно), которые Россия в среднем обгоняет по показателям уровня жизни и человеческого развития. При этом в БРИКС индекс отрицателен для ОАЭ — страны с гораздо более высоким уровнем жизни, чем в России, хотя (и это сглаживает проблему) с небольшим относительным интересом к данной стране со стороны россиян. Не стоит сбрасывать со счетов с точки зрения социетальных угроз и фактор Китая. По показателям ВВП на душу населения Китай пока является «проигрывающим» обществом по отношению к России, однако для самолюбия россиян важны и те характеристики Китая, которые указывают на его качества как новой сверхдержавы (прежде всего технологический фактор), притом что совсем недавно это была лишь «догоняющая» нас социалистическая страна.

Какие страны будут определять социетальную безопасность завтра

Одно из главных положений нашего исследования состоит в том, что референтные страны представляют собой не раз и навсегда зафиксированную группу стран, а систему, способную меняться. В построенную на данных 116 стран мира регрессионную модель была заложена гипотеза о том, что интерес к другим странам прямо пропорционален имеющемуся у среднестатистического наблюдателя количеству информации, опыта или впечатлений, связанных со странами, геополитической либо геоэкономической связности стран и обратно пропорционален культурной дистанции между странами.

Модель подтвердила, что принадлежность к коллективному Западу увеличивает интерес в России к таким странам на 164–175 п.п., принадлежность к странам Глобального Юга (БРИКС и ШОС) — на 122–137 п.п. Здесь важно подчеркнуть, что высокий интерес россиян к странам — это своего рода вызов. Он означает, что вхождение России даже в коалицию дружественных стран значительно повышает угрозу нарастания шоков социетальной безопасности, если в этой коалиции потерять лидерство.

В качестве прокси-переменной количества опыта, информации или впечатлений о странах был использован показатель среднегодового мирового туристического потока в эти страны. Результаты моделирования показали, что интерес к стране по мере роста информации о ней или по мере роста потока посещающих ее людей постепенно насыщается, предельный интерес убывает. Это свидетельствует об избыточности такого «охранительного» инструмента, как железный занавес. Дав людям свободу, позволяющую быстро удовлетворить любопытство к другим странам, мы остужаем рост дальнейшего интереса к ним. Напротив, железный занавес постоянно будоражит интерес населения, романтизирует (часто ложно) другие общества, создавая благоприятные условия для экспансии чужой культуры. Поэтому лучшим защитным механизмом титульной культуры и ценностей от социетальных шоков в большей степени являются свободы, а не ограничения.

Наконец, модель подтвердила изначальную гипотезу о том, что высокая культурная дистанция со странами подавляет интерес к ним, сглаживая влияние на социальную стабильность разрывов в результатах развития с ними. Культурная дистанция между Россией и другими странами измерялась на основе одной из первых в мире и широко распространенной сегодня методике измерения различий культур, изначально предложенной Гертом Хофстеде, по группе оригинальных количественных показателей. Использовалось шесть показателей. Например, показатель «дистанция власти» для США имеет значение 40, а для России — 93, а показатель снисхождения к удовольствиям и страстям, или «индульгенция», для России составляет 20, а для США — 68. Поэтому интерес к Западу и влияние результатов его экономического развития на нас были бы еще более высокими, чем показывают фактические измерения, если бы мы так не отличались друг от друга по культуре. 

Исследование «Шоки социетальной безопасности: разработка метода прогнозирования и оценки» выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 24-28-01892 и будет опубликовано в одном из ближайших номеров журнала «Социологические исследования» (СОЦИС).