Какова роль национальных государств в борьбе с изменением климата и почему главной движущей силой не могут быть международные институты, можно ли рассчитывать на Парижское соглашение — такие вопросы обсудили профессор Кембриджского университета Анатоль Ливен и его дискуссант, руководитель Научно-учебной лаборатории (НУЛ) экономики изменения климата Высшей школы экономики Игорь Макаров, на семинаре в Вышке.
В преддверии 26-й Конференции ООН по вопросам изменения климата в Глазго представители разных научных областей оценивали значение международных организаций в выработке мер по борьбе с климатическими последствиями. Затронул этот вопрос и профессор Кембриджского университета, автор книги «Суверенное государство в эпоху изменения климата» (2020 год) Анатоль Ливен, выступая с лекцией в рамках семинара НУЛ экономики изменения климата факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ. Он обратил внимание на то, что ключевым для исследователей остается вопрос, действительно ли международные климатические институты являются главными двигателями борьбы с экологической катастрофой. Сам Анатоль Ливен считает, что главной движущей силой в минимизации как физических, так и социоэкономических последствий изменения климата должен стать в первую очередь государственный национализм — идея, основанная на лояльности государству, принимая во внимание его возможную многонациональность и многоконфессиональность.
Парижское соглашение, по мнению профессора, как главный действующий международный институт по регулированию снижения содержания углекислого газа в атмосфере лишь выполняет координирующую роль. «Я ни в коем случае не против международной кооперации, но само по себе Парижское соглашение не способно что-либо изменить; есть масса вещей, которые могут быть предприняты только самими государствами», — говорит Анатоль Ливен.
По его словам, климатические изменения имеют пагубное влияние, они подрывают системы, на которых основаны государства; в национальных интересах сделать все возможное, чтобы противостоять этому влиянию. Такой подрыв в разных странах проявляется по-разному. Густонаселенные регионы Юго-Восточной Азии и Западной Африки, отмечает профессор, будут наиболее уязвимы в скором будущем: сильная подверженность прямым физическим воздействиям роста уровня мировой температуры и Мирового океана сопровождается там высокой социальной нестабильностью.
В то же время для развитых стран, включая Европу, гораздо более актуальным станет косвенное влияние изменения климата, выраженное в проблеме климатических беженцев. «Задолго до того, как непосредственные физические или экономические последствия климатических изменений приобретут действительно катастрофический характер для богатых стран, последствия для бедных и нестабильных государств заставят огромные массы людей покинуть свои дома в отчаянных поисках пищи, воды и безопасности», — прогнозирует Анатоль Ливен.
По оценке Всемирного банка, климатические изменения вынудят мигрировать по всему миру до 216 млн человек к 2050 году. Если страны начнут сейчас сокращать выбросы парниковых газов, устранять пробелы в развитии, восстанавливать жизненно важные экосистемы и помогать людям адаптироваться, внутренняя миграция в связи с изменением климата может сократиться в пределах 80% — до 44 млн человек к 2050 году, полагают международные эксперты.
Проблема миграции уникальна тем, что она является связующим звеном между национализмом и решением климатических проблем в развитом мире, где остро стоит вопрос беженцев. Однако, продолжает профессор Ливен, у стран есть и другие, более альтруистические мотивы к действию. Например, забота о будущих поколениях. «Ключевая проблема заключается в том, что вы просите нынешнее поколение приносить жертвы ради будущего. Это невозможно без национализма, несущего в себе идею искренней озабоченности будущим страны», — полагает он.
Экономисты смотрят на мир более прагматично. Дискуссант лекции, руководитель Научно-учебной лаборатории экономики изменения климата НИУ ВШЭ Игорь Макаров, выразил мнение, что любые адаптации с целью противодействия экологическим последствиям возможны ради прибыли, а не ради общественного блага. Однако это не означает, что частные фирмы, ответственные за выработку парниковых газов, могут самостоятельно прийти к необходимости изменений без координации со стороны государства, полагает он. В ходе проекта по мониторингу политик нефтегазовых компаний сотрудники НУЛ пришли к выводу, что, хотя амбиции корпораций и государства часто однонаправленны, государство должно брать на себя роль главного двигателя.
Но бывает и так, что чрезмерный национализм может помешать проведению политики декарбонизации. «Незначительное налогообложение экспортных российских товаров было воспринято как нарушение национального суверенитета», — привел пример Игорь Макаров.
Анатоль Ливен уверен, что рассмотрение климатического регулирования по принципу сверху вниз не позволяет учесть специфику внутренних противоречий и конфликтов, присутствующих в общественной жизни любого государства. Таким образом, ключевая функция государственного национализма — это разрешение внутренних противоречий для борьбы с общим, более серьезным врагом. В противном случае «богатые, бедные, белые, черные — мы все можем застрять в этой катастрофе», предостерег профессор Кембриджского университета.
Фото: iStock
