Растущие после ковидного торможения экономики нуждаются в инвестициях. Однако традиционным проектным финансированием сегодня не обойтись. Только следуя принципам ESG, компании могут рассчитывать на более дешевые деньги и на сбыт своей продукции на рынках развитых стран. Об этом говорили в ходе мастер-класса «Применение проектного финансирования в условиях ограниченного капитала. Пример ответственного финансирования и ESG», организованного кафедрой теории и практики взаимодействия бизнеса и власти ВШЭ.
Мастер-класс, состоявшийся 24 ноября, провели доцент кафедры теории и практики взаимодействия бизнеса и власти, первый заместитель председателя ВЭБ.РФ — член правления Николай Цехомский и руководитель ESG-банкинга, вице-президент ВЭБ.РФ Дмитрий Аксаков.
Сегодня активность российского бизнеса очень высока, сказал Николай Цехомский. По данным ВЭБ, общая выручка топ-500 компаний в 2020 году достигла 52 трлн рублей, что составило половину ВВП России. «Мы видим во всем мире существенный спад экономики, но уже в 2021–2022 годах ожидаем рост 2–2,5% ВВП годовых до 2025 года, — говорит Николай Цехомский. — Это немного меньше ожидаемого роста в мире, который прогнозируется на уровне 3–3,5% годовых». Объем инвестиций российского бизнеса также не очень сильно пострадал: в 2020 году он был на отметке 6,7 трлн рублей. Но для роста экономики очень важны длинные ресурсы, поскольку окупаемость проектов удлиняется, — можно говорить о 10–15, а в некоторых случаях 20–30 годах. И конечно, классическим корпоративным финансированием сегодня не обойтись, считает Николай Цехомский.
В последние годы инвесторы на глобальном рынке должны принимать во внимание принципы ESG (Environmental, Social, Governance), то есть соответствовать экологическим и социальным практикам корпоративного управления. Так, по словам Николая Цехомского, в Европе сегодня половина активов управляется инвесторами, которые обращают внимание на нефинансовые факторы. По данным EY (Ernst&Young), 97% институциональных инвесторов проводят оценку компании на предмет ее ответственности перед обществом. Как говорит Николай Цехомский, сегодня спрос на ESG-активы растет высокими темпами. Например, AUM ESG-фондов на начало ноября 2021 года повысился на 20%, а общий объем средств под управлением фондов, оценивающих соответствие принципам ESG, превысил 100 трлн долларов в 2020 году и приближается к 120 трлн долларов в 2021 году.
Таким образом, соответствие инвестора принципам ESG влияет на стоимость компаний: по состоянию на август 2021 года средневзвешенная разница в стоимости между компаниями, входящими в 20% лидеров по ESG в своем секторе, по сравнению с компаниями, входящими в 20% худших по ESG, составляла 26%.
«Мы с вами прекрасно знаем, что, например, компания Tesla стоит в три раза больше, чем компания Toyota. Потому что все проекты Tesla очень ответственны с точки зрения зеленой экономики», — говорит Николай Цехомский. За это компании получают существенные премии к своей капитализации и более свободный доступ к ресурсам. В то же время для тех отраслей, которые выпускают продукцию с высоким углеродным следом, стоимость финансовых кредитов может быть значительно выше. Так, сегодня для новых проектов в сфере нефти и газа рынки капитала закладывают стоимость тонны CO2 на уровне 40–80 долларов, рассказал Николай Цехомский.
По оценке Дмитрия Аксакова, именно из-за высокой стоимости финансовых средств многие компании стараются следовать принципам ESG. По его словам, дешевле всего сейчас декарбонизировать электроэнергетику, то есть перейти с угля на газ и ВИЭ, а дороже всего — транспорт, особенно авиа. Есть надежда на новые энергосберегающие батареи и водород. Следование в проектном финансировании принципам ESG является драйвером развития такого финансового инструмента, как зеленые облигации.
По данным, приведенным Дмитрием Аксаковым, рынок зеленого финансирования — один из наиболее быстро растущих в мире. Объем выпущенных зеленых облигаций за последние 5 лет рос на 45% в год. В России этот рынок также активно развивается: кумулятивный объем выпуска зеленых облигаций превысил 200 млрд рублей.
Основными перспективными направлениями, в которых развиваются зеленые проекты в России, сегодня являются обращение с отходами, энергетика, строительство, сельское хозяйство, транспорт и спецтехника, промышленность, водоснабжение и водоотведение.
«Нам в ВЭБ чаще всего приходят проекты в сфере возобновляемой энергетики, модернизации старых генерирующих мощностей за счет объектов ВИЭ. У нас есть проекты обращения с отходами — их термическая утилизация с производством электроэнергии. И очень много проектов в сфере транспорта. Электротранспорт сейчас — очень трендовая вещь. Страны соревнуются между собой в том, кто же будет производить самые лучшие электромобили, общественный транспорт на электрической тяге», — говорит Дмитрий Аксаков. Есть также очень интересный проект по производству зеленой стали, добавил он.
Производственные компании, особенно те, что продают свою продукцию на экспорт, понимают: без модернизации производственных мощностей они в обозримой перспективе продавать свои товары в Европу просто не смогут. Поэтому они очень заинтересованы в зеленом финансировании, заключил Дмитрий Аксаков. В ВЭБ понимают, что сегодня невозможно пользоваться традиционными структурами проектного финансирования, необходимо искать новые, говорит Николай Цехомский. «Мы намерены все больше учитывать зеленое финансирование и принципы ESG», — отмечает он. По его словам, на рынке сейчас гораздо больше ESG-проектов, чем ESG-денег.
На вопрос от аудитории мастер-класса о привлечении зарубежных средств в экономику России Николай Цехомский ответил, что зеленые деньги — это наиболее реальный путь, потому что, в отличие от каких-то политических амбиций и убеждений, тема зеленой экономики и снижения выбросов универсальна для всего мира. Глобальные инвесторы, по его словам, будут смотреть, как реализуются зеленые проекты.
Слушателей мастер-класса интересовал вопрос, насколько в реальности принципы ESG обусловлены заботой об экологии. Это сложный вопрос, заметил Дмитрий Аксаков. Он привел актуальный пример, когда американский регулятор обратил внимание на то, что несколько структур называют себя ESG-фондами, в то время как их финансовые портфели включают нефть, газ и даже уголь. «Эти фонды в итоге были наказаны. И сейчас на рынке вводятся более строгие правила для тех компаний, которые называют себя ESG-фондами. Становится более четкой отчетность в этой сфере, называться ESG-фондами становится все сложнее. Для этого необходимо соответствовать глобальным экологическим целям», — сказал Дмитрий Аксаков.
Фото: iStock
