Неверная или неточная медицинская информация все чаще приводит к масштабным социальным последствиям. Пример тому — массовый отказ от вакцинации во время пандемии COVID-19 в ряде стран. Как отличать дезинформацию от научно обоснованного знания, почему важно доверять ученому сообществу и на какие факты стоит опираться при принятии решений, рассказала директор Лаборатории социальной и когнитивной информатики НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге, приглашенный научный сотрудник Oxford Martin Олеся Кольцова на лекции «Дезинформация о здоровье: барьеры для ее распознавания потребителями информации и пределы концепции медицинской “правды”».
Манто Тшабалала-Мсиманг была министром здравоохранения ЮАР с 1999 по 2008 год. Она утверждала, что СПИД вызывает не ВИЧ, поэтому болезнь не является серьезным заболеванием — ее можно вылечить с помощью постоянного употребления африканской картошки, свеклы, чеснока и пива. За такой подход бывший министр получила много критики в свой адрес, а число жертв данной политики, по оценкам экспертов, составило около 300 000 человек.
Олеся Кольцова
Отрицание самого СПИДа, его связи с ВИЧ распространилось и за пределами ЮАР во многом благодаря ярым сторонникам этой позиции в научной или околонаучной среде, констатирует Олеся Кольцова.
Так, в России, несмотря на то что население страны «относительно хорошо образованно», некоторые медицинские «эксперты» предлагают настолько детально проработанную аргументацию, отрицающую существование СПИДа, что обычный человек не сможет отличить ее от фактов, признанных большинством представителей научного сообщества. Подобные «эксперты» и «врачи» не рекомендуют проводить антиретровирусную терапию, хоть она и является традиционным способом лечения этого заболевания. В качестве обоснования такого подхода выдвигаются как утверждения, что подобная терапия — всего лишь ложь, продвигающая интересы крупных фармацевтических компаний, так и теории заговора о том, что во всем виноваты западные правительства, которые хотят уничтожить мирное население.
Факты о здоровье являются общенаучными, и подход к ним должен быть таким же, как к научным фактам.
Олеся Кольцова выделила несколько типов фактов в зависимости от того, насколько легко можно подтвердить их истинность.
1) Мгновенно индивидуально проверяемый факт: человеку не нужна чья-либо помощь, чтобы проверить, правда это или ложь. Например, если сказать: «Сейчас я держу карандаш в руках», — для проверки присутствующему не нужно ничего, кроме собственных глаз.
2) Следующими по сложности проверки являются факты и сообщения, которые в принципе поддаются индивидуальной проверке, но на практике их исключительно трудно подтвердить или опровергнуть. Например, заявление, что два реактивных самолета столкнулись и разбились недалеко от Юберлингена. Если у человека действительно есть желание проверить это лично, он может купить билет до Юберлингена, отправиться на место крушения и посмотреть, есть ли там что-нибудь. Однако большинство людей очень редко самостоятельно проверяют подобные факты, так что им приходится полагаться на свидетельства третьих лиц.
3) Далее по сложности верификации идут научные факты. Зачастую они вырабатываются коллективно большими сообществами в течение длительного времени. И для любого отдельно взятого человека абсолютно невозможно проверить какое-либо научное утверждение самостоятельно. Поэтому, когда мы говорим об индивидуальной способности человека отличать научную истину от научной лжи, мы подразумеваем его способность доверять научному сообществу. В качестве примера такого научного факта можно привести утверждение о том, что Земля вращается вокруг Солнца.
Фото: iStock
Консенсусы научных сообществ, однако, имеют свои ограничения. Во-первых, со временем они могут изменяться (например, долгое время научное сообщество настаивало на том, что Земля плоская, а в наше время неоднократно было доказано, что это не так, и ученые говорят прямо противоположное).
Во-вторых, определенное соглашение по какому-либо вопросу может быть релевантно только для определенной территории (так, например, в Китае верят, что кости тигра могут лечить язвы, а в западной медицине — нет). В-третьих, возвращаясь непосредственно к медицине, важно отметить, что доверие к национальным или наднациональным органам здравоохранения варьируется от страны к стране. Так, в западных государствах население скорее склонно верить утверждениям правительства относительно здоровья, в то время как, например, в России, по словам Олеси Кольцовой, все наоборот: большинство граждан в нашей стране уверены, что «когда вы слышите от правительства, что вам следует сделать прививку, это явный признак того, что вам не следует делать прививку».
За счет того, что многие научные факты сложно поддаются проверке, риск распространения дезинформации высок. Это особенно опасно для сферы здравоохранения, так как речь идет о лечении каких-либо заболеваний или их профилактике. Но как развить способность отличать ложь от правды? Этот вопрос до сих пор остается открытым.
