Вторая половина XIX века отмечена резкой активизацией картографических съемок регионов Российской империи. В это время выпускаются не только новые уточненные топографические карты. В годы правления Николая I создаются первые тематические карты, отражающие данные о полезных ископаемых, почвах, климате, промышленности и этническом составе населения. Их издание показывает стремление российской бюрократии изучить территорию страны для упорядочения управления и хозяйственного освоения, учитывая опыт государств Европы.

Институт региональных исторических исследований (ИРИИ) факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ провел семинар по изучению исторической географии России. Доцент департамента истории НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге Марина Лоскутова представила доклад «Государственная власть и тематическая картография России второй четверти XIX века». Модератором семинара стала директор ИРИИ профессор Екатерина Болтунова.

Изучение истории российской географической науки показывает, что на стыке царствований Александра I и Николая I наблюдается перелом тенденции географических исследований, полагает Марина Лоскутова. Империя в этот период отказывается от кругосветных путешествий и программы исследований отдаленных территорий на Тихом океане, дальние плавания ограничиваются поддержкой присутствия русских на Аляске и Камчатке, одновременно активизируется изучение территории внутренней России, ее сухопутного пространства. 

Именно при Николае I, особенно в 1840-е годы, издается ряд тематических карт, появляется первая геологическая карта европейской части России, в 1842 году Министерство финансов издает карту промышленности европейской части империи. В начале 1850-х годов вышли первая этнографическая карта России и хозяйственно-статистический атлас из 15 карт, составителем которого являлся Константин Веселовский.

В этом же ряду — возобновление в 1830-е годы группой ученых во главе с Викентием Вишневским работы по установлению астрономических координат и определению площадей губерний, прерванной Отечественной войной 1812 года. Наконец, в середине 1840-х годов была издана трехверстная топографическая карта европейской части Российской империи, которую называют картой Шуберта или картой Тучкова.

Это, говорит Марина Лоскутова, отражает активизацию усилий государства по освоению территорий. Тематическая картография, отметила она, делает невидимое видимым: геологическая карта открывает недра, этнографические карты показывают народы, карты размещения промышленности и путей сообщения более наглядно демонстрируют обычно не слишком заметные элементы экономики и хозяйства.

Именно в 1830-е годы начался новый этап в репрезентации территории Российской империи, по меньшей мере ее европейской части. Это связано с появлением в науках о земле новых методов картирования и модернизацией технологий госуправления, формированием новых управленческих структур, стремившихся продемонстрировать собственную административную компетентность и создать ощущение контроля над территорией у вышестоящей бюрократии.

Появление новых карт произошло во многом благодаря немецкому ученому Александру Гумбольдту, выдвинувшему новаторские идеи, в том числе вертикальной зональности, что стимулировало интерес к рельефу, он же придумал изотермы — линии, соединяющие точки с одинаковой температурой. Это позволило переносить на карты более сложные структуры и системы. Первым отражением идей Гумбольдта на практике стал атлас Европы, изданный немецким картографом Бергхаусом в 1838 году, в него была включена первая климатическая карта с изотермами.

Одна из первых этнографических карт России была опубликована немецким ученым Генрихом-Юлиусом Клапротом, работавшим на Кавказе. После наполеоновских войн, уже будучи исключенным из Санкт-Петербургской академии наук, он обосновался в Париже, где и издал свои труды. 

В 1830-е годы по мере трансформации статистики появляются идеи картирования природных явлений и экономики. Пока, по мнению Марины Лоскутовой, внятного нарратива о причинах и времени издания первых экономических карт нет.

Первые известные материалы, отражающие размещение промышленности, датированы периодом после французской революции 1830 года: после признания независимости Бельгии были изданы карты с обозначением мельниц, лугов, лесов, мест разработки полезных ископаемых. В 1838 году появилась аналогичная карта севера Франции и части Бельгии. Там отмечены железные дороги, шахты и карьеры, а в 1843 году — карта сети железных дорог Франции с обозначением судоходных рек, текстильных фабрик, монетных дворов и даже мест дислокации войск.

Эти работы, изданные на коммерческой основе, были известны чиновникам российских органов управления, как правило хорошо владевшим французским языком. Одновременно в российских министерствах, в частности в МВД, министерствах финансов и госимуществ, появились подразделения, ведавшие статистикой.

Первая экономическая карта России была проектом Минфина, возникшим в тесной связке с приглашением в Россию британского геолога Родерика Импи Мерчисона и организацией его поездки на Урал и затем в Донбасс. Параллельно с ней была организована экспедиция Александра Мейендорфа, ее работа привела к подготовке и изданию карты промышленности европейской части России. Мейендорф, уроженец Лифляндской губернии, служил в 1830-е годы агентом Министерства финансов в Париже, был близок к министру Егору (Георгу) Канкрину и сообщал в Петербург о новых технологиях и идеях, предлагал применить их в России. Именно он договорился с Мерчисоном о его поездке в Россию.

При этом в ходе разработки программы поездки возникла идея более масштабной экспедиции, в которой кроме Мейендорфа и его ближайшего помощника Павла Зиновьева участвовал ряд российских ученых. Как пояснила Марина Лоскутова, изначально целью российской экспедиции было изучение ситуации на дерево- и льноперерабатывающих производствах для организации экспорта их продукции в Европу, но затем план работ был пересмотрен в пользу его расширения.

Докладчица уточнила: вероятно, Павел Зиновьев — брат Николая Зиновьева, воспитателя внуков Николая I, а в годы правления Александра II — деятеля Министерства просвещения, ставшего известным из-за конфликта со студентами Харьковского университета.

Идея картирования почв и времени сельхозработ, границ произрастания культурных растений возникла после знакомства Мингосимуществ с аналогичным проектом Министерства сельского хозяйства Франции в 1842 году. Создается впечатление, что министерство следило за этим внимательнее, чем Академия наук. Идею реализовал Константин Веселовский.

В 1845 году была издана почвенная карта, которую называют первым исследованием чернозема. Почвенная карта впервые поставила вопрос о границе распространения чернозема. Впоследствии основатель генетического почвоведения Василий Докучаев писал, что она определена ошибочно, но сама идея установления границ чернозема восходит именно к этой карте.

Идея районирования отразилась и в других материалах. Например, на карте промышленности были выделены лесной регион, центральный промышленный район (губернии вокруг Москвы), земледельческие губернии и переход в сторону Уральской промышленной области. Впоследствии это зонирование перешло и в очень популярный учебник географии Ободовского.

Новые карты переформатировали сознание не только бюрократов, но и размышляющих о географии страны, полагает Марина Лоскутова. Период правления Николая I с середины 1830-х до начала 1840-х годов она назвала временем активного картирования территории, попыток изучить неявное, переосмыслить пространство средствами картирования.

Научный сотрудник ИРИИ, доцент Школы исторических наук ФГН НИУ ВШЭ Антон Лаптев поинтересовался, как распространялись карты, были ли они интересны обывателю. Марина Лоскутова пояснила: издание карт в Западной Европе было коммерческим проектом. В России же мы имеем дело с официальной картографией, проектами, финансируемыми министерствами и ведомствами.

Публикация карт объясняется стремлением бюрократии продемонстрировать свою деятельность высшему руководству, показать умение использовать современные технологии и одновременно — желанием ознакомить грамотную часть общества с географией и хозяйством страны.

Издавались и другие книги, например справочник вредных насекомых, выпущенный Министерством госимуществ. Главное управление путей сообщения издавало свои карты и атласы водных коммуникаций. Это не было коммерческим проектом, их продажа в лучшем случае окупала расходы министерств на издание.

Иногда издание «своего» атласа или карты было в некотором роде ответом на аналогичный проект бюрократических конкурентов.

Екатерину Болтунову заинтересовало, могли ли присутствовать в издании экономических карт политические мотивы. Интересен и тираж изданий. По мнению Марины Лоскутовой, в них могло отражаться стремление сблизить коренные и недавно присоединенные территории империи, в том числе вошедшие в ее состав по результатам войн с Турцией и разделов Речи Посполитой. Например, белорусские губернии выглядят частью большого лесного пояса от берегов Немана до Северной Двины и Урала. Тираж специализированных карт не превышал 500 экземпляров.