В первые дни января 2022 года Казахстан охватили массовые протесты, беспорядки и вооруженные столкновения, потребовавшие введения миротворцев ОДКБ. О том, как одно из самых успешных государств постсоветского пространства оказалось в тяжелом кризисе, в материале для HSE Daily рассуждает Евгений Иванов, младший научный сотрудник Научно-учебной лаборатории мониторинга рисков социально-политической дестабилизации факультета социальных наук НИУ ВШЭ.

Назарбаевский Казахстан нередко называли постсоветским Сингапуром. За три десятилетия, прошедших с момента распада СССР, Казахстан смог добиться ощутимых успехов в развитии. По данным Всемирного банка, с 1992 по 2020 год ВВП страны в постоянных ценах вырос с 80,3 млрд до 205,8 млрд долларов. Численность населения, несмотря на отток этнических «неказахов», увеличилась с 16,4 млн до 18,7 млн человек. Ожидаемая продолжительность жизни составила 73 года против 67 лет в начале 1990-х годов.

В первые дни 2022 года Казахстан охватили крупнейшие протесты в истории страны. Что сломалось в казахстанской системе? С какого момента все пошло не так?

Сразу стоит оговориться, что основания для социального взрыва возникли не вчера. Они формировались последние несколько лет, повышая протестный выхлоп. Внутриэлитную борьбу и незавершенность процессов передачи власти можно отнести к катализаторам нестабильности, но не к ее первопричинам. Фокус на элитных раскладах и жузовых размежеваниях лишь мешает увидеть картинку на макроуровне.

Еще в 2018 году эксперты говорили о стагнации экономики Казахстана. Если в 2000-е годы ВВП страны рос по 9% в год, то в 2015–2016 годах этот показатель упал до 1%. И хотя в 2017–2018 годах темпы роста улучшились до 4%, становилось ясно, что прежняя модель начинает себя исчерпывать.

Экономика страны оставалась зависимой от экспорта углеводородов и металлов. При этом со второй половины 2014 года цены на эту продукцию на мировых рынках упали, оставаясь на сравнительно низких отметках на протяжении нескольких лет. В Казахстане это обернулось экономическим спадом: в 2015-м впервые после кризиса 2007 года годовая инфляция достигла двузначных цифр — 13,5%.

Сокращение реальных доходов вкупе с постсоветской культурой потребления и низкой финансовой грамотностью привели к тому, что казахстанцы стали все чаще брать потребительские кредиты, и долговая нагрузка на рядовых граждан постепенно увеличивалась вместе с протестными настроениями.

Наконец, стоит сказать о демографии. За постсоветский период Казахстан демографически омолодился (медианный возраст — 31 год). Основной рост пришелся на сельские регионы юга страны, которые не могли переварить избыток рабочей силы. Для местной молодежи Алма-Ата как крупнейшая агломерация Казахстана стала естественным центром притяжения. Здесь молодежь сталкивалась со всеми соблазнами и трудностями, которые свойственны большим городам, что создавало условия для маргинализации внутренних мигрантов.

Руководство страны давно осознавало трудности сложившегося положения. В октябре 2018 года президент Назарбаев обратился к стране со вторым (!) за год посланием, в котором критиковал бюрократический аппарат и обозначил необходимость социально-экономических преобразований. В феврале 2019 года, чтобы снизить градус общественного недовольства, Назарбаев отправляет в отставку правительство. А уже в марте объявляет о собственном уходе и назначении Касым-Жомарта Токаева и.о. президента.

Протестующие на центральной площади Актобе, Казахстан, 4 января 2022 г., фото: Esetok / Wikimedia  Commons

В результате в стране возникло два центра силы. Токаев пришел к власти как проводник умеренных реформ. Он начал аккуратную либерализацию политической жизни страны. При нем были введены прямые выборы акимов (глав) городов и сельских поселений, упрощен порядок регистрации партий, созданы квоты для молодежи и женщин в мажилисе (нижней палате парламента).

Правление Касым-Жомарта Токаева осложнилось пандемией COVID-19. Особенно тяжелым получился 2020 год, когда динамика ВВП перешла к отрицательным значениям, а нагрузка на госбюджет и нацфонд существенно возросла. Тем не менее разгар пандемии не породил большой и акцентированной волны протеста, поскольку людей волновало прежде всего выживание их самих и их близких.

2021 год оказался годом отскока. Пандемия не отступила, но с ней научились сосуществовать, а экономика начала разгоняться, чему способствовал рост цен на экспортное сырье. Но именно в такие моменты государства наиболее подвержены подъемам протестной активности. Это явление известно в политической науке как «эффект Токвиля». Суть данной концепции заключается в том, что фрустрация в обществе усиливается не на дне кризисов, а в периоды роста, когда ожидания людей начинают опережать реальные возможности для их реализации.

В новый, 2022 год казахстанское общество входило с разогретыми ожиданиями, которые наткнулись на резкий скачок цен на газ. С 1 января стоимость литра топлива выросла в два раза, что стало поводом для протестных акций. Волнения начались 2 января в Мангистауской области на западе Казахстана, где уровень газификации наиболее высок и имеется опыт протестных выступлений.

4 января руководство страны объявило о готовности пересмотреть цены на топливо, однако это не остановило протестный взрыв: вслед за западными областями волнениями оказались охвачены практически все регионы Казахстана, а экономические требования дополнились политическими, адресованными к Назарбаеву и политическим элитам.

К 5 января эпицентр протестов окончательно сместился в Алма-Ату, и даже отставка правительства Аскара Мамина и уход Назарбаева с поста председателя Совбеза не ослабили настрой протестующих, которые перешли к открытым столкновениям с полицией и захвату административных зданий. Мирный протест сменился неуправляемым бунтом и разгромом Алма-Аты. Сообщения о мародерстве и бандитизме стали поступать из других городов. Например, непростая обстановка сложилась в Таразе.

Президент Токаев, сосредоточивший в своих руках всю полноту власти, объявил о введении чрезвычайного положения на территории всей страны, а позднее обратился к союзникам по ОДКБ с просьбой содействовать стабилизации ситуации в Казахстане. Начиная с 6 января продолжается работа по восстановлению порядка и задержанию мародеров и погромщиков. Ситуация остается сложной и подвижной. Но о причинах и уроках можно сказать уже сейчас.

Таким образом, становится ясно, что даже относительно успешные системы не застрахованы от масштабной дестабилизации. Исчерпав ресурсы экстенсивного роста в 2000-е годы, Казахстан подошел к этапу, когда требовались качественно иные решения, подразумевавшие структурные реформы по всем ключевым направлениям. В первую очередь представители государства должны были решить вопросы социально-экономического и регионального неравенства, которые усугубились в последние годы, сформировав протестные настроения. Помноженные на большое количество молодежи и ее готовность к мобилизации, эти факторы породили беспрецедентный социальный взрыв в истории Казахстана. Соответственно, после укрощения остатков бунта перед государством встанет задача долгосрочного переустройства всей политико-экономической модели, иначе кризисность может стать системным свойством, как это произошло в соседнем Кыргызстане, Украине и Молдове.

Фото: Евгений Иванов / ВК