Как велось снабжение экономики и населения во время Великой Отечественной войны и как власти боролись со спекулянтами? О чем рассказывают историкам наградные листы и семейная переписка? Как устная история и память отдельных людей позволяют очеловечить нарратив большой истории? Российские и зарубежные историки говорили об этом и многом другом на конференции «Война и советская повседневность: новые источники и интерпретации», проведенной Институтом советской и постсоветской истории (ИСПИ) НИУ ВШЭ.
В секции «Материальная история войны» конференции главный научный сотрудник ИСПИ Олег Хлевнюк представил доклад «Снабжение в СССР в годы войны: нормирование и рынок». Он напомнил, что советское государство стремилось подавить рынок и контролировать снабжение населения продуктами и товарами повседневного спроса, но их постоянный недостаток вынуждал граждан регулярно прибегать к нелегальному рынку продажи и обмена необходимых ресурсов.
Не был исключением и период Великой Отечественной войны. По мнению Олега Хлевнюка, взаимодействие нормирования и рынка в особо кризисных условиях проявлялось особенно ярко. В такие периоды рыночные или квазирыночные элементы системы получали широкое распространение вследствие политических уступок государства и массового распространения стихийных социальных практик выживания.
Формально снабжение экономики было планово-централизованным. Однако на практике в довоенные годы развивался свободный рынок материально-технических ресурсов. Предприятия обменивались друг с другом сырьем, материалами, оборудованием. Существовали индивидуальные посредники-«толкачи» и различные сбытовые конторы, действовавшие как биржи. После начала войны такие операции категорически запретили. Однако в чрезвычайных обстоятельствах войны руководители наркоматов, регионов и отдельных предприятий получили более широкие возможности для распоряжения ресурсами. В этот период сосуществовали система планового материально-технического снабжения, полулегальные (по распоряжениям руководителей разных уровней) и нелегальные методы распределения ресурсов.
Вытеснение централизованных механизмов относительно свободным рынком наблюдалось также в снабжении населения. Введенная вскоре после начала войны в стране карточная система охватила население городов и рабочих поселков, работников предприятий промышленности и транспорта, находившихся в сельской местности, часть сельского населения, прежде всего учителей и врачей. Крестьяне карточек не получали. Самым масштабным было государственное снабжение хлебом, охватившее к декабрю 1944 года 74 млн человек. Менее значительная часть населения получала по карточкам другие продукты, а также промышленные товары.
Фото: pinterest.ru
Карточки были стабилизатором социально-экономической ситуации в кризисных условиях, обеспечивая элементарные условия выживания. Однако из-за нехватки централизованных потребительских ресурсов хлебные карточки даже в случае их полного отоваривания в ноябре 1943 года обеспечивали необходимое количество калорий только для высшей категории снабжаемых, которую имели всего 1,5 млн человек. Иждивенцы, многие служащие и рабочие получали благодаря хлебным пайкам только от четверти до половины необходимых калорий. Без привлечения дополнительных ресурсов голодная смерть или истощение грозили миллионам советских людей. Поэтому важное значение имело развитие частных крестьянских хозяйств и огородных хозяйств городских жителей. Во время войны в колхозах и совхозах насчитывалось 4,6 млн коров, а в личных подсобных хозяйствах колхозников, рабочих и служащих, а также в единоличных крестьянских хозяйствах — 18,1 млн, почти в четыре раза больше. Во многих районах крестьянским семьям выделили дополнительные участки на колхозных полях, продавали скот в личные хозяйства. Это не улучшило жизни деревни в целом. Прибыльность личных хозяйств во многом зависела от близости к крупным городам.
Расширились также частные промыслы: при крайнем дефиците промтоваров активизировалась деятельность ремесленников и других мелких предпринимателей, занимавшихся шитьем и починкой одежды и обуви, ремонтом домашней утвари.
Во время войны возросла роль торговли на рынках по свободным ценам и деятельность различных мелких и более крупных частных торговцев, которые официально назывались спекулянтами. В материалах Госбанка в августе 1945 года отмечалось: «В годы войны сильно возросли обороты спекулянтов... Получая транспорт нелегальным путем, они скупали в более или менее удаленных от города пунктах продукты по низким ценам. Каждая партия таких продуктов могла в период высоких рыночных цен давать спекулянту сотни тысяч рублей… Если в 1943 году у крупных спекулянтов изымались суммы порядка 100 тыс. руб., то теперь изымаемые иногда у них суммы доходят в некоторых случаях до миллиона и выше».
Однако значительную часть спекулянтов составляли обычные граждане, видевшие в перепродаже дополнительный инструмент выживания. Рабочий или служащий, купивший по твердой цене какую-либо вещь, мог, перепродав ее на рынке, получить сумму, превышавшую его месячный заработок. По подсчетам ЦСУ, в 1942–1943 годах выручка городского населения от продажи и перепродажи вещей и продуктов, получаемых по карточкам (водка, ткани и одежда, хлеб, спички, соль), увеличилась более чем в три раза. Широкое распространение спекуляции усложняло борьбу с ней. Несмотря на демонстративные кампании, судебная статистика свидетельствует скорее о выборочном характере этих репрессий.
Сложно было провести грань между спекулянтами и мешочниками — как правило, горожанами, эпизодически обменивавшими свои вещи на продукты в деревнях. В годы Великой Отечественной войны государство относилось к ним сравнительно терпимо. После принятия постановления ГКО о борьбе с мешочничеством, рассказал Олег Хлевнюк, с 1 октября 1942-го по 1 июня 1944 года милиция задержала 151 300 мешочников, из них спекулянтами признали лишь 5000 человек.
Старший научный сотрудник Института истории и археологии УрО РАН Никита Мельников, представляя доклад «Промышленность Урала в условиях ресурсного дефицита военного времени», напомнил, что с началом Великой Отечественной войны началась эвакуация в регион многих предприятий оборонной промышленности. В августе 1941 года комиссия под руководством академика В.Л. Комарова занялась выявлением дополнительных природных ресурсов и промышленных мощностей на Урале с целью привлечь их к производству военной продукции. Впоследствии члены комиссии получили Сталинскую премию, но многое из спрогнозированного ею не было достигнуто.
Сборка танка на Кировском заводе в Челябинске. 1942 г., фото: up74.ru
В частности, планировалось, что добыча угля на Урале вырастет вдвое к 1942 году, но в реальности к такому показателю приблизились только в 1945-м. Также в первые годы войны упала калорийность добытого на Урале угля, что вместе с увеличением его зольности привело к невыполнению плана по росту производства электроэнергии. Более того, часть электростанций пришлось ставить на предупредительный ремонт во избежание аварий. Не удалось также довести до запланированных объемов выпуск стали. И если производство броневой стали достигло требуемого уровня, то выпуск обычной стали для повседневных нужд промышленности снизился. Серьезные проблемы испытывало также производство огнеупорного кирпича для строительства и ремонта мартеновских печей. Рост выпуска на уральских заводах не компенсировал его снижения вследствие потери предприятий на занятых противником территориях, что вызвало затруднения в сталелитейной промышленности.
Никита Мельников отметил, что Уралу была поставлена задача, с которой он не мог справиться. В реальности предприятия региона смогли выпустить необходимое количество боевой техники и вооружения за счет снижения их качества и резкого падения выпуска гражданской продукции.
Свой доклад также представил старший научный сотрудник Национального центра научных исследований (Франция) и ведущий научный сотрудник ИСПИ ВШЭ Марк Эли. Он посвящен теме «Перенос сельскохозяйственных площадей на восток в годы войны и его влияние на развитие послевоенной экономики».
В секции «Новые источники по истории войны» директор Института советской и постсоветской истории профессор Олег Будницкий выступил с докладом «История войны онлайн». Он подчеркнул особое значение источников и литературы, доступных онлайн, в период пандемии. Олег Будницкий напомнил, что в 2000-е годы в военных архивах произошла настоящая революция, облегчившая доступ к документам и позволившая опубликовать многочисленные материалы и сборники по истории войны. Сайты «Подвиг народа», «Память народа» стали одними из самых информативных и востребованных у историков, в том числе для изучения боевых действий. В базе «Подвиг народа» размещено 12,5 млн записей о награждении, что отражает численность Красной армии и размах боевых операций. В каждом наградном листе есть персональные данные, прежний послужной список и описание подвига. В них можно найти и отражение повседневной жизни. Например, в представлении к медали заместителя командира части по снабжению указано, что он наладил производство котелков из консервных банок, что говорит о слабом оснащении рядовых бойцов предметами первой необходимости.
Президент фонда «Устная история», заведующий отделом устной истории Научной библиотеки МГУ им. М.В. Ломоносова Дмитрий Споров в докладе «Устная история повседневности фронта и тыла Великой Отечественной войны» рассказал, что сбор воспоминаний участников войны начался в 1965 году, в последние годы записывается по 150–200 воспоминаний в год, преимущественно они касаются событий в тылу. Сотрудники фонда намерены провести их корпусные исследования, опубликовать и связать с другими источниками личного происхождения и документами. Устная история и частная память позволяют, по мнению Дмитрия Спорова, очеловечить нарратив большой истории. Устная история влияет на национальную память, но и воспоминания, считает исследователь, зависят от восприятия истории, в том числе от восприятия войны в массовом сознании.
В рамках секции доцент школы философии и культурологии ВШЭ Мария Майофис представила доклад «Семейная переписка как средство микроменеджмента продуктового дефицита». Работа конференции прошла также в секциях «Война, идеология и культура», «Проблемы военного плена», «Война на советской периферии», «Советские суды и система наказаний».
Фото: Продовольствие для Ленинграда, 1942 г., RIA Novosti archive, Boris Kudoyarov / CC-BY-SA 3.0
