Великий русский писатель и философ Лев Толстой много лет переписывался с философом и естествоиспытателем Николаем Страховым. Их письма наполнены дискуссиями о человеке, цели его жизни, религии и смысле научных изысканий. Эпистолярная полемика продолжалась более 25 лет, до ухода из жизни Страхова. На семинаре «Диалог России и Европы: взгляд молодых исследователей» Руслан Джабраилов, аспирант школы философии и культурологии ВШЭ, представил доклад «Антропологический вопрос в переписке Льва Толстого и Николая Страхова».
Семинар организован Международной лабораторией исследований русско-европейского интеллектуального диалога (МЛРИД) ВШЭ.
Руслан Джабраилов рассказал, что Толстой и Страхов познакомились в 1870 году, когда первый уже стал знаменитым писателем, а второй сотрудничал с журналами братьев Достоевских, писал статьи по естественно-научным проблемам. Переписка продолжалась вплоть до смерти Страхова в 1896 году, и писатель тяжело переживал уход собеседника.
Первое письмо Николая Страхова затрагивало проблему предоставления женщинам политических прав. В последующей полемике двух мыслителей отразились актуальные и поныне проблемы антропологии и философии, в том числе стремление осознать категории «вера» и «мир». Лев Толстой в начале 1870-х годов радикально поменял свои философские взгляды. До этого времени он разделял православные догматы и понимание жизни, его экзистенциальный кризис отразился в «Исповеди» и романе «Воскресение». В начале 1880-х он создал собственную концепцию непротивления злу силой. Толстой как религиозный философ рассматривал государство в качестве института, отдаляющего людей от Бога. Жизнь, по Толстому, и есть Бог. Для автора «Войны и мира» и «Воскресения» человеческая жизнь находится в центре мира.
Менялся и Толстой-писатель. В «Детстве», «Отрочестве», «Войне и мире» он предстает блестящим психологом, а в «Исповеди», «Крейцеровой сонате» и более поздних произведениях уже выглядит учителем и пророком. Он воспринимает Христа как жизненную, антропологическую проблему, отстранившись от мистической и сакральной сторон христианства.
Для Толстого наука — это необходимое знание правил жизни. Прежде всего этика — знание, которое нельзя получить через образование. Именно на человеке лежит бремя самообучения. Он делил науки на естественные (химия, биология), прикладные (физика, механика, медицина) и описывающие и оправдывающие состояние общества: богословие, философия, история, право. Человек познает только живое и понимает только жизнь и не может познать сочетание живого и мертвого. У разума, по версии Толстого, недостаточно инструментов для объяснения жизни, любви и Бога. Разум с трудом создает непротиворечивое восприятие и понимание жизни.
Руслан Джабраилов отметил, что Толстой создал собственный философский стиль, в котором можно одновременно мыслить о Боге, верить в него и взращивать Бога в себе. Николай Страхов как естествоиспытатель по-иному раскрывал антропологические и религиозные проблемы. Он писал, что человек — высшее млекопитающее, одна из частей его книги «Мир как целое» называлась «Человек как животное». Человек, по его мнению, впитывал в себя явления всего мира, в том числе исторические. Природа для него — не только предмет исследований, но и субъект влияния. Одновременно он подчеркивал неразделимость нравственной и органической жизни.
Николай Страхов, фото: culture.ru
В письме 1873 года к Толстому Страхов отрицал непременный прогресс. Под влиянием Толстого сложились и антидарвинистские взгляды Страхова. Например, в книге «Мир как целое» (1872 года) он отмечал: люди всегда пытаются выйти за пределы целого, частью которого они являются. Человек часто иррационален, это мешает ему понять, что суть жизни состоит в развитии. Несмотря на собственные естественно-научные занятия, Страхов в равной степени критиковал спиритизм и современный ему материализм, особенно дарвинизм. «Наш век хочет познавать, но отказывается мыслить. Чтобы понять жизнь, надо ставить и развивать понятия», — писал Николай Страхов.
Это было одним из предметов его споров с Толстым. Для Страхова ключевым в развитии человека и человечества были совершенствование и глубокое самопознание, тогда как для Толстого — мораль и нравственность. Писатель упрекал собеседника за концепт совершенствования как главной цели жизни, считал эту позицию неверной. У Страхова антропологическая проблематика сосредоточена на саморефлексии человека, которая и является ключевым методом познания. При этом человек Страхова — в основном созерцающее существо, поскольку созерцание — важная часть разума.
Модератор семинара, стажер-исследователь МЛРИД Даниил Морозов, поинтересовался источниками и историографией работы. Руслан Джабраилов назвал исследование канадских специалистов, издавших двухтомник переписки Толстого и Страхова в Университете Оттавы. В России ее опубликовали в начале 2000-х годов. В числе источников также было названо изданное собрание неотправленных писем Толстого и Страхова друг к другу с указанием причин, почему их оставили «в столе», и подробными комментариями. Есть исследование заведующей Научно-учебной лабораторией трансцендентальной философии ВШЭ Светланы Климовой. Опубликована подробная биография Николая Страхова.
Главный научный сотрудник МЛРИД Марина Киселева поинтересовалась мнением автора доклада, почему Толстой и Страхов нуждались друг в друге для формулирования проблем и решения задач, которые они перед собой ставили. Переписка началась скорее вследствие интереса Страхова к фигуре Толстого как писателя, закончившего в 1869 году четвертый том «Войны и мира», полагает Руслан Джабраилов. Страхов увидел в писателе не только блестящего стилиста, но и выразителя величия и непохожести русского духа. В дальнейшем он увидел в нем учителя и «родственную душу». Оба они изучали близкие проблемы антропологии, религии и философии, и нередко их восприятие человека и явлений жизни не совпадало.
По мнению заведующего МЛРИД Владимира Кантора, важно изучать контекст переписки, в частности сложности взаимоотношений Страхова с Ф.М. Достоевским, который изобразил его в образе Михаила Ракитина в «Братьях Карамазовых». Николай Страхов впоследствии необоснованно обвинил писателя в тяжком преступлении. Причем он стал первым биографом Достоевского, допущенным к его бумагам, напомнил Руслан Джабраилов.
Фото: nb-forum.ru
