В чем состоят риски российской финансовой системы сегодня? Как Банк России с ними намерен бороться? Зачем нужна высокая ключевая ставка? Изменился ли подход регулятора к формированию золотовалютных резервов? Остается ли жестким его отношение к криптовалютам? На эти и другие вопросы в ходе дискуссии «Российский финансовый сектор в новых международных условиях» ответила первый заместитель председателя Банка России Ксения Юдаева. Мероприятие прошло в рамках XXIII Ясинской международной научной конференции.
Модератором мероприятия выступил Игорь Макаров, руководитель департамента мировой экономики факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ.
Сейчас, в ситуации санкционного режима, возникли первичные риски финансовой системы, далее может последовать этап возникновения вторичных рисков, объяснила Ксения Юдаева. Как это работает? По ее словам, «первичные риски возникают, когда на ситуацию начинают реагировать экономические агенты, например начинаются продажи активов, ценных бумаг, покупка валюты». В России сейчас и во время ковида вырос спрос на наличные рубли, в этом году он достиг рекордного уровня. Дальше могут проявиться риски неопределенности — сначала в финансовой системе, затем в экономике.
Какие меры принимает ЦБ? Примерно те же, что в 2020 году. Банк России, говорит Ксения Юдаева, обычно вводит регуляторные послабления. Например, это фиксирование валютного курса или стоимости ценных бумаг для расчета нормативов, что существенно снижает волатильность финансовых рынков. Но в этом году пришлось пойти дальше, отметила она. Например, применили такие поблажки: временно разрешили банкам не соблюдать нормативы по открытой валютной позиции; временно разрешили не соблюдать нормативы по ликвидности, ввели и некоторые другие послабления. «Нам пришлось остановить несколько рынков, потом постепенно их запускали», — добавила Ксения Юдаева.
По поводу повышения ключевой ставки до 20% возникают споры, такая ситуация была и в 2014 году, говорит она. Регулятор исходит из того, что в ситуации неопределенности и геополитических рисков нужно показывать «существенные изменения», потому что они позволяют стабилизировать рынок. «Мы наблюдали отток наличных из банковской системы, а сейчас люди кладут деньги на депозиты. Таким образом, высокая ставка помогла финансовой стабильности: мы видим, что инфляция начала замедляться, после чего начали снижать ставку», — подчеркнула Ксения Юдаева.
Фото: iStock
Далее нужно помогать адаптироваться экономике, для этого ЦБ РФ также применяет определенный набор регуляторных мер и послаблений. В частности, разрешает при реструктуризации займов не снижать оценку финансового положения заемщиков.
Игорь Макаров попросил рассказать, на что направлены капитальные ограничения, такие как увеличение обязательной продажи валютной выручки и ограничения по вывозу валюты за рубеж.
Действительно, раньше ЦБ принимал для поддержания финансовой стабильности такие меры, как валютные интервенции и предоставление валютной ликвидности, говорит первый зампред ЦБ. В этом году регулятор исходит из того, что «санкции — это, по сути, эквивалент мер капитального контроля, только в обратную сторону: они останавливают приток и стимулируют отток». «И одновременно произошла заморозка международных резервов, и мы были лишены части экономических мер для стабилизации финансового рынка, — отметила Ксения Юдаева. — Пришлось идти встречным образом. Если коротко, введенные меры направлены на поддержание ликвидности рынка». Нужно также подчеркнуть, говорит она, что в рамках этих ограничений ценообразование идет рыночным способом: «Мы не вмешиваемся. И вообще у нас задача — максимально сохранить рыночный сегмент».
Отвечая на вопрос модератора, насколько готов российский финансовый рынок к сегодняшним вызовам и где возможна «разбалансировка», Ксения Юдаева начала с того, в каком состоянии подошел финансовый сектор к 24 февраля. «В хорошем, как и экономика», — сказала она. Прошлый год был удачным, экономический рост по его итогам составил 4,7%, что выше первоначальных ожиданий. По ее словам, многие заемщики, эмитенты не только вернулись к доковидному уровню, но и превзошли его. «Мы даже говорили о перегреве в некоторых секторах», — добавила Ксения Юдаева. На этом фоне у банков снизились многие риски, например кредитные, а прибыль была рекордной. Такой запас прочности, такой запас капитала позволяет им устоять сейчас, подчеркнула первый зампред ЦБ РФ.
Дополнительным фактором устойчивости стало построение национальной платежной системы — «это карточки “Мир”, это возможность переключения на внутренний хостинг по картам Visa и MasterCard, это также система межбанковских платежей». Дальнейшее развитие ситуации в финансовой системе зависит от того, как она будет развиваться в экономике, где есть свои ограничения: «кому-то придется искать новые рынки сбыта, кому-то — новых поставщиков, заново выстраивать логистику». Задача Банка России — адаптировать финансовую систему к новым условиям.
Игорь Макаров, отметив рекордно высокую в масштабах нескольких десятилетий инфляцию в Европе и США, предложил обсудить, представляет ли это опасность для российского рынка.
Инфляция в мире начала расти больше полутора лет назад, напомнила Ксения Юдаева. По ее словам, тогда считалось, что это временно, никто не связывал рост инфляции с мягкой бюджетной и денежно-кредитной политикой. Потом стало очевидно, что дело не только в ковидных ограничениях: заговорили о том, что надо ужесточать финансовую политику, поскольку многие страны стали сталкиваться уже с «беспрецедентно» высокими показателями. Центральные банки теперь вынуждены действовать. «Основной риск в том, что если ситуация упущена, то действовать приходится быстро и жестко, что начинает влиять достаточно сильно на экономику», — сказала Ксения Юдаева.
Как это может отразиться на российском рынке? Влияние этого фактора достаточно сильное, но оно второго порядка. Сейчас напрямую при закрытом счете капитала эффект влияния денежно-кредитной политики других стран невелик. Но вторичные эффекты через экономику есть. Для того чтобы понять, насколько они опасны, нужен детальный анализ.
Ксению Юдаеву также попросили оценить, как санкционный режим влияет на процесс деглобализации. Этот тренд запущен давно, говорит она, и он усиливается. Но, по ее мнению, наибольший вклад в него внес ковид. «Деглобализация продолжается, это связано в том числе с тем, что экономическая система оказалась неустойчивой по отношению к шокам, особенно неэкономическим… Just in time меняется на Just in case: принцип работы с колес заменяется на создание запасов “на всякий случай”. Мир не вернется в ту точку, в которой он был», — уверена первый зампред ЦБ.
Тренд на «озеленение» финансовой системы (по выражению Игоря Макарова) также будет продолжен. Экологическая повестка в мире не умерла, система запущена, все больше регуляторов вовлечено в процесс. В России также эта тема будет развиваться уже потому, что в этой повестке заинтересованы наши торговые партнеры, в том числе в Азии, уверена Ксения Юдаева.
Игорь Макаров задал вопрос, связанный с блокировкой резервов страны, с возможностью переориентироваться на другие, помимо доллара и евро, валюты, — о том, как можно сделать резервы менее уязвимыми.
«Это не механика того, как работают санкции, это механика того, как работает финансовая система. Это не арест средств, это запрет на совершение операций с ними ЦБ и правительством РФ», — отметила Ксения Юдаева. Безналичные деньги — это, как известно, записи на счетах. Для примера она предложила представить, как работает мобильный банк частного вкладчика и как банки производят взаимные расчеты, «переставляя» деньги с помощью корсчета в Центробанке. В мировой финансовой системе расчеты проходят через крупные банковские структуры, имеющие, в свою очередь, доступ к ликвидности центральных банков, подчеркнула она. По ее словам, есть крупные платежные хабы для каждой валюты. Как правило, такой хаб работает на территории страны — эмитента этой валюты. Поэтому, если две страны, допустим Польша и Чехия, рассчитываются между собой в долларах США, то они будут это делать через американский банк. «Поэтому разговоры о том, что нужно держать электронные деньги где-то в другом месте… Так система не работает. Если расчеты в долларах, платежи все равно пойдут через американскую систему, где бы эти доллары ни лежали», — констатировала она.
Дальше возникает вопрос, продолжила Ксения Юдаева, зачем нам резервы и какие резервы нам нужны. Резервы в безналичной форме необходимо иметь в основных мировых валютах, в первую очередь в долларах, — для удовлетворения спроса частных лиц и компаний в случае шока, то есть для интервенций на финансовом рынке и — при необходимости — для предоставления ликвидности и других нужд. Все это обеспечивает стабильность рынков, говорит она.
«Мы понимали, что нам нужен и другой запас резервов — на случай геополитических рисков, но такие резервы почти бесполезны с точки зрения стабилизации экономических рисков, и это надо учитывать. Например, золото — оно хранится в стране, оно надежно, но это гораздо менее ликвидная форма резервов. То же самое относится к юаням, о которых многие говорят. Это резервная валюта, но менее ликвидная, чем доллар», — объяснила Ксения Юдаева. Тем не менее ЦБ за последние годы сформировал подушку безопасности на случай геополитических рисков, при этом сохраняя то, что необходимо на случай возникновения рисков экономических.
Модератор также попросил описать позицию Банка России в отношении криптовалют.
«Наша позиция остается достаточно жесткой. Мы по-прежнему озабочены тем, что криптовалюта может заражать финансовую систему, тем, что она отличается повышенной волатильностью. По вопросу легализации майнинга мы продолжаем видеть риски при реализации этой меры, но, с другой стороны, это не мандат Банка России, это будет решать правительство», — ответила первый зампред ЦБ РФ. Разговоры о том, что криптовалюты можно использовать для обхода санкций, не вполне состоятельны, эти возможности очень ограничены.
В обсуждении приняли участие вице-президент НИУ ВШЭ Лев Якобсон, руководитель школы финансов НИУ ВШЭ Ирина Ивашковская, доцент факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Александр Зайцев.
На фото: Ксения Юдаева, источник: cbr.ru