Каковы современные тренды в экономическом образовании и как они внедряются в Вышке? Зачем экономистам машинное обучение и искусственный интеллект? Нужно ли ходить на лекции и как взять от бакалаврского образования максимум? Насколько радикально меняются экономические законы в последние годы? Это и многое другое с деканом факультета экономических наук (ФЭН) ВШЭ Сергеем Пекарским обсудили стажеры Проектно-учебной лаборатории экономической журналистики.

«Студенты все хорошие, но у них могут быть разные запросы»

— Почему на программе «Экономика» на ФЭНе два потока — исследовательский и базовый?

— У микроэкономистов есть теория ценовой дискриминации: есть покупатели с разным спросом, и исходя из этого можно проводить политику их разделения. Мы исходим из того, что все студенты у нас хорошие, но у них все равно могут быть разные запросы и разная мотивация. Кто-то поступал на ФЭН исходя из конкретной задачи. Например, он хочет стать банкиром. Кто-то поступал с горящими глазами, с желанием как можно больше изучать экономику, а уже потом, к 3–4-му курсу, решить, чем ему заниматься.

Поэтому вполне логично разделять студентов на группы с разным фокусом. Дискриминировать можно буквально по индивидуальному принципу — отчасти так и делается. За счет большой вариативности учебного плана мы способны предложить студентам построение индивидуальной образовательной траектории. А можно и по групповому принципу: коль скоро обязательная программа «Экономика» широкая и невозможно читать все лекции одним потоком, почему бы разделять потоки не механистически, а с акцентом на выделение студентов с разными интересами и с разным бэкграундом?

— Как происходит отбор приоритетных направлений для основной программы? По какому принципу распределяется количество часов?

— Это достаточно творческий процесс: здесь есть несколько составляющих. Первая: мы стараемся поддерживать учебный план наших программ как можно более вариативным. На самой нашей широкой программе «Экономика» больше половины всех учебных кредитов связано с дисциплинами по выбору. Вторая: рассматривая ядро, мы относимся к нему с полной серьезностью, несмотря на очевидный парадокс, что экономические теории не потребуются выпускникам в чистом виде.

Я и все мои коллеги исходим из того, что образование — это не только и не столько набор конкретных компетенций, сколько формирование кругозора и экономического мышления, что является нашей сильной стороной. Мы готовим не узкопрофильных специалистов, обладающих информацией, применимой только здесь и сейчас, — мы готовим экономистов, которые готовы реагировать на различные вызовы и продолжать учиться после окончания бакалавриата. Наша задача — не преподать конкретные знания, которые можно найти в интернете, а скорее подготовить людей к тому, что им придется на протяжении жизни выступать в совершенно разных амплуа. Для этого нужно обладать широким мышлением. Отсюда, собственно, соображение: дисциплины ядра (микро, макро) должны читаться в достаточно глубоком объеме, для того чтобы сформировать необходимые компетенции.

— Как ФЭН перенимает опыт других стран в построении образовательных программ? Пригодился ли вам ваш личный опыт получения PhD Роттердамского университета Эразма?

— Первое сотрудничество, начиная с 1992 года, у нас было с Университетом имени Эразма Роттердамского и с Университетом Париж-1 Пантеон-Сорбонна: коллеги приезжали в Вышку читать курсы. С Университетом Эразма у нас была договоренность: магистры, прослушав определенный набор курсов, получали сертификат от университета. Мы были первыми в России, кто перенял этот опыт.

Далее процесс шел по накатанной: коллеги-экономисты преподавали экономику по мировым стандартам, а не советскую в виде политической экономии или в лучшем случае экономической кибернетики. Поддерживать этот процесс было просто — за счет повышения квалификации и привлечения международных коллег со степенью PhD ведущих американских и европейских университетов. Коллеги вносили свой вклад как в поднятие стандартов научных исследований, так и в преподавание экономики и финансов на уровне, соответствующем ведущим университетам мира.

Постепенно, с конца 2000-х, стало понятно, что мы практически не уступаем ведущим европейским и американским вузам: многие наши студенты, окончив бакалавриат ФЭНа, успешно поступали на магистерские и PhD-программы зарубежных университетов. Если в начале 2000-х западные коллеги, получая пакеты документов от наших студентов, относились к Вышке со скептицизмом, то потом наш университет стал брендом.

«У экономиста всегда есть важная миссия»

— На ФЭНе учебные кредиты покрываются образовательной программой, а на других факультетах их нужно добирать на Ярмарке проектов. В чем разница и почему выбран именно такой подход? Не ограничивает ли подобная система мотивацию заниматься разносторонним развитием, участвуя в сторонних проектах?

— Мы хотим, чтобы задачи, решаемые в ходе проектной работы, прежде всего выработка soft skills (постановка исследовательских вопросов, аргументация, презентация и т.д.), шли в привязке к профессии.

А разностороннее развитие достигается за счет майнора. Это достаточно хорошая система, так как выбираются не отдельно взятые дисциплины, а целый блок, позволяющий получить дополнительные знания не точечно, а более обширно. Также дисциплины общего цикла предполагают междисциплинарный стык: гуманитарный, социологический и политический.

— Многие студенты говорят о том, что им не хватает возможности выбирать курсы с других факультетов. Возможно, вы хотите развиваться в этом направлении?

— Хотелось бы развиваться в этом направлении, но здесь есть некоторые организационные проблемы. Для того чтобы у студентов была большая гибкость в выборе учебных дисциплин, предлагаемых другими факультетами, должны быть организационные возможности и соответствующие стандарты в учебных планах разных образовательных программ разных факультетов.

Мы понимаем, что студент может захотеть выбрать дисциплину X на факультете Y. Но если эта дисциплина идет в то время, когда идет основной курс на его родном факультете, это сделать невозможно. Даже на уровне майноров или межкампусных дисциплин мы имели определенные проблемы, когда приходилось выделять какое-то определенное время из слотов. Помимо временных слотов, это еще вопросы стыковки и количества кредитов.

Действительно, достаточно многие проблемы такого рода на Западе решаются проще. Во-первых, потому, что там образовательные программы не такие большие. Мы понимаем, что в Вышке гигантские факультеты. Мы очень большие. Проще это делать, когда контингент студентов меньше, тогда легче технически учесть все возможности. Во-вторых, на Западе есть большая стандартизация учебных дисциплин. Например, по экономике во всех американских университетах есть просто некоторые цифровые названия, и любой американский студент понимает, что это за курс.

То есть то многообразие и та эклектика в хорошем смысле этого слова, которые у нас есть, к сожалению, препятствуют такому взаимному проникновению.

— А какие сейчас основные направления развития ФЭНа? Что, на ваш взгляд, следует улучшать на факультете?

— У любого экономиста — неважно, в какой области, — практически всегда есть важная миссия: если ты что-то узнал об экономике, поделись этим с обществом в понятной форме, популяризируй свои знания, подумай, как их можно применить в компаниях, в государственной политике и так далее. И здесь очень важный элемент — большая практикоориентированность и наших образовательных продуктов, и наших фундаментальных исследований. К этому мы стремимся. Наша модель проектно-ориентированного обучения предполагает, что мы не только сами работаем со студентами, но и привлекаем, по сути дела, работодателей-практиков. Это то направление, в котором нам нужно развиваться.

— Порой люди из других сфер скептически относятся к фэновцам. Говорят, что мы занимаемся чем-то малопонятным и наукообразным, сами для себя. Как экономистам лучше позиционировать себя, чтобы уходить от подобных оценок?

— Да, есть некоторая обособленность. Многие люди считают, что экономика — это сфера, где можно выносить суждения, не обладая соответствующими навыками и образованием. Поэтому банальные ошибки, которые мы часто видим в СМИ, обусловлены непрофессионализмом.

Экономисты — это люди определенного мышления, которое вырабатывается во время обучения. С точки зрения открытости мы готовы поддерживать инициативы наших студентов, которые хотят заниматься смежными дисциплинами, выходящими за рамки предметного поля экономики. Если ко мне придут студенты с желанием организовать проект со студентами другого факультета, то я окажу необходимую поддержку — это интересно!

«Онлайн-обучение — это просто другая технология общения»

— На ФЭНе есть совместный бакалавриат «Экономика и анализ данных» с ФКН. Почему возникло такое направление?

— Экономика как область общественных наук опирается на определенные методы анализа. Современные экономисты должны владеть математическим инструментарием. Например, эконометрика — это математическая дисциплина, однако появилась она в экономике. Методы, которые разработали экономисты, стали затем использовать и маркетологи, и социологи. Инструментальные методы работы с данными, машинное обучение, искусственный интеллект перспективны в экономическом анализе. Поэтому данная программа — запрос экономистов на получение новых методов анализа данных, а со стороны прикладных математиков — запрос на то, чтобы прилагать математику. Я сам по образованию прикладной математик. Будучи студентом, я думал, где мне эту математику прикладывать, и стал в итоге экономистом.

Идея конструирования данной программы была очень проста в реализации: нам было легко объединить два ядра (экономическое и математическое) и построить учебный план, так как курсы математического анализа, линейной алгебры на факультетах очень схожи. В рамках этой программы пришлось пожертвовать майнором, но тем не менее у выпускников будет два диплома: экономист и прикладной математик.

— На ваш взгляд, будущее за специалистами, которые могут работать на стыке дисциплин?

— Это, безусловно, так. Междисциплинарность играет важную роль, которую необходимо развивать. Однако для успешного развития необходимо, чтобы была глубокая основа для взаимообогащения. Например, поведенческая экономика — это междисциплинарная сфера: экономика обогащается знаниями психологии и наоборот. А, например, в случае с макроэкономикой на настоящем этапе развития науки такая междисциплинарность не развивается. Хотя, как макроэкономист, я понимаю, что было бы логично брать гипотезы из поведенческой экономики. В этом смысле важно понимать, где эта междисциплинарность возникает, чтобы развивать у студентов комплексный подход.

— На ФЭНе есть успешная  онлайн-магистратура. А как дела с онлайн-бакалавриатом?

— Мы начали онлайн-магистратуру два года назад, и она с самого начала оказалась успешной. С этого учебного года мы запустили и онлайн-бакалавриат, но здесь, к сожалению, успешного набора не случилось. Мы ожидали набрать полноценную группу в 30 человек, в итоге набрали вдвое меньше.

— Почему так произошло? Дело в разной степени самосознания?

— Отчасти да. Выпускники школы и выпускники бакалавриата — это все-таки разные люди. Хотя разница в возрасте — всего четыре года, но тем не менее разрыв очень сильный. В случае с выпускниками школ решение часто принимает не сам школьник, а его родители. И убедить родителей в том, что онлайн-образование — это образование качественное, представляет собой отдельную и не очень простую задачу. К сожалению, для многих родителей онлайн-образование ассоциируется с низкокачественным заочным обучением по методичкам из советской системы.

На самом деле онлайн-обучение — это просто другая технология общения с преподавателем, но общение сохраняется в таком же объеме, как и в традиционном формате. В каком-то смысле онлайн-образование предполагает даже большую вовлеченность студентов в процессы, в том числе более частые встречи, чем традиционное. Онлайн не должен превращаться только лишь в технологию дистанционного транслирования лекций и семинаров. Это нечто большее.

— Для чего нужен онлайн-бакалавриат, на ваш взгляд?

— Когда мы рассматривали онлайн-бакалавриат, наша рабочая маркетинговая гипотеза заключалась в том, что коммерческое образование Вышки в Москве дорогое по двум причинам. Во-первых, высокая стоимость самого обучения, потому что Вышка — это лидирующий вуз. Во-вторых, высокая стоимость жизни в Москве. Поэтому мы думали, что, предложив онлайн-бакалавриат, мы предложим некий продукт, который дешевле, при этом такой же качественный, как и обычные коммерческие места на традиционных бакалаврских программах. Кроме того, формат позволяет не покидать свой родной регион.

Наша задача — предлагать продукты, которые могли бы охватывать максимально широкую аудиторию. В том числе в регионах, где уровень экономического образования, мягко говоря, средний. Получить образование онлайн в Высшей школе экономики лучше, чем получить некачественное образование на месте в регионе. Это важная вещь, но здесь требуется определенный сдвиг восприятия этих процессов. Нужно некоторое время на то, чтобы продвинуться.

«Экономическая теория динамично развивается»

— Сейчас мы видим, что экономические условия довольно быстро меняются. Можно ли сказать, что базовая экономическая теория тоже реагирует на внешние шоки и какие-то устоявшиеся законы в ближайшее десятилетие могут измениться?

— И да, и нет. С одной стороны, действительно, многие вещи в экономике быстро меняются. С другой стороны (и это особенно релевантно по отношению, например, к финансовым кризисам) есть проблема восприятия изменения как чего-то, что является совершенно новым, когда на самом деле это не так. Многие процессы в экономике повторяются на циклической основе. Наше восприятие, например, современного технологического прорыва не является уникальным. Перед Великой депрессией, когда проводной телефон появился в каждом втором доме или начался выпуск автомобиля на конвейере, у людей тоже было восприятие, что мир стал другим.

Исходить из того, что сейчас все экономические законы возьмут и радикально изменятся, нельзя. Появляется что-то новое, появляются какие-то новые технологии в экономике и финансах, мы лучше узнаем, на самом деле, как функционирует экономика в целом, как функционируют отдельно взятые агенты и рынки. В этом смысле экономическая теория динамично развивается, но не по радикальному принципу изменения всей системы знаний — мы просто узнаем о ней много нового, на что раньше не обращали внимания или что раньше не понимали.

— Нужно ли сразу внедрять изменения в экономической теории в образовательный процесс?

— Безусловно да. К сожалению, экономическая теория развивается параллельно в двух направлениях: и с точки зрения лучшего понимания экономических феноменов, и с точки зрения более продвинутых методов экономического анализа с более сложными моделями, с более сложной математикой и так далее. Понятно, что последнее — это не предмет для включения в учебные планы, по крайней мере на бакалаврском уровне, но с точки зрения именно сущности экономики — да, мы не должны рассказывать то, что характеризует вчерашний день.

Например, если мы посмотрим многие учебники по макроэкономике, то они описывают поведение центральных банков таким, каким оно было в 60–70-х годах прошлого столетия. Любой студент-экономист меня поймет: если мы описываем предложение денег как вертикальную линию на уровне денежной базы, то это описание центральных банков, которые управляют объемом денег, а не ставкой процента. К сожалению, далеко не все профессора не всех университетов готовы быстро адаптировать учебный материал под практику настоящих дней, но так или иначе эта адаптация происходит.

— Какой совет вы бы дали современным студентам?

— Совет студентам всегда универсальный. Молодость — это тот период времени, когда можно эффективно инвестировать в себя и в свое развитие. Как это лучше делать — для каждого вопрос индивидуальный. Сказать студентам: мой вам совет — посещайте обязательно все лекции… Ну, положа руку на сердце, когда я был студентом, я лекции посещал, но, как правило, было почему-то легче обдумывать информацию, читая книги.

В любом случае студенту нужно постараться по максимуму развить в себе различные компетенции. И подходить к этому без излишнего прагматизма. Как я уже говорил, многие вещи, которым мы учим, могут показаться абстрактными, ненужными — зачем, собственно, все это знать? Ведь когда мы идем в супермаркет, мы не несем с собой блокнотик, не рисуем линию бюджетного ограничения и кривую безразличия. Но, развивая такого рода достаточно общие навыки, мы создаем основу для дальнейшего обучения.

Иногда говорят, что людям нужно распахать себе мозги, чтобы там что-то выросло. К этому нужно относиться достаточно серьезно, потому что прагматизм в бакалаврском образовании приводит к ограничениям в дальнейшей жизненной траектории. Лучше сейчас почерпнуть как можно больше, для того чтобы в будущем иметь больше возможностей.