Постепенное повышение пенсионного возраста после 2018 года привело к некоторому снижению числа пенсионеров, уменьшению демографической нагрузки (соотношения неработающих к работникам), росту участия в занятости мужчин и женщин 60–61 года и 55–56 лет. Одна из секций XXIV Ясинской (Апрельской) международной научной конференции была посвящена изучению занятости работников старшего возраста.

Старший научный сотрудник РАНХиГС Виктор Ляшок представил доклад «Влияние повышения пенсионного возраста на российский рынок труда: первые три года реформы». Он напомнил, что согласно принятым осенью 2018 года поправкам в законодательство пенсионный возраст постепенно, на полгода каждый год, повышается в 2019–2028 годах на пять лет: до 65 лет у мужчин и 60 лет у женщин. Также на пять лет увеличился возраст выхода на пенсию у работавших на Крайнем Севере и в приравненных к нему местностях, а также у врачей и педагогов. Работники с трудовым стажем 42 года у мужчин и 37 лет у женщин могут уходить на пенсию по старости на два года раньше. Прежний возраст выхода на пенсию сохранен у работников с вредными и опасными условиями труда.

Виктор Ляшок

Число пенсионеров по старости в 2018–2021 годах снизилось на 5,7% — с 36,7 до 34,6 млн человек, вернувшись к показателям 2015 года, коэффициент демографической нагрузки (соотношение неработающих пенсионеров и работников) уменьшился на 2 п.п. — с 51,2 до 49,2%, достигнув уровня 2016 года.

Автор доклада отметил: повышение пенсионного возраста (ППВ) задержало уход с рынка труда работников, затронутых реформой, во всех странах и привело к росту занятости в соответствующих когортах. Например, в Австрии повышение пенсионного возраста с 55 лет до 58,4 года для женщин и с 60 до 62 лет для мужчин привело к росту занятости на 11 п.п. для женщин и 9,75 п.п. для мужчин в этих возрастных группах. Отмена в Германии досрочного выхода на пенсию для женщин, эквивалентная ППВ с 60 до 63 лет, вызвала рост занятости на 13,5 п.п. А в Великобритании повышение пенсионного возраста для женщин с 60 до 62 лет увеличило занятость в соответствующей группе на 6,3 п.п.

Виктор Ляшок изучал влияние ППВ на данных выборочного обследования рабочей силы, проводимого Росстатом. По расчетам автора исследования, уровень занятости мужчин прежнего пенсионного возраста (60–64 лет) увеличился в 2018–2021 годах с 41 до 49%. Кроме того, увеличились доли работающих мужчин в возрасте 55–59 лет и 65–69 лет. Наиболее заметный рост экономической активности отмечался у мужчин 60 лет и 61 года (на 15,9 п.п. и 11,8 п.п.). Это несложно объяснить, поскольку именно их в первую очередь затронула реформа.

У женщин экономическая активность в прежнем пенсионном возрасте (55–59 лет) увеличилась с 55 до 63%, менее значительно — в более младших и старших возрастных когортах (50–54 и 60–64 года). В возрастах 55 и 56 лет, затронутых реформой, отмечен ускоренный рост: 13,8 п.п. и 12,4 п.п.

По расчетам Виктора Ляшка, эффективный пенсионный возраст — статистический индикатор, отражающий средний возраст выхода с рынка труда, — увеличился за три года с 62,2 до 62,9 года у мужчин и с 59,9 до 60,5 года у женщин.

С ППВ увеличилась численность рабочей силы на 1,2 млн человек, или на 1,6%. В отсутствие роста спроса на работников (на что повлияла пандемия) это привело к росту безработицы среди работников старших возрастов. У мужчин в возрасте от 59 лет до 61 года ее уровень увеличился с 2,6 до 3,7%, с 1,5 до 3,2% и с 1,4 до 2,3% соответственно. Аналогичная картина наблюдалась и у женщин 54–56 лет: среди «предпенсионерок» доля безработных увеличилась с 3,0 до 3,6%, у женщин 55 и 56 лет — с 1,6 до 3,1% и до 2,3% соответственно. Повышение пенсионного возраста также увеличило вероятность экономической активности как у мужчин, так и у женщин.

Директор Центра комплексных исследований социальной политики Института социальной политики ВШЭ Оксана Синявская и научный сотрудник этого центра Анна Червякова представили доклад «Выход с рынка труда в старшем возрасте на родине и за рубежом: имеет ли значение страна происхождения?».

Оксана Синявская

Авторы изучили положение на рынке труда коренных жителей и выходцев из других стран в России и Эстонии. С помощью логистической регрессии они проанализировали влияние страны происхождения и уровня образования, страны происхождения и самооценки здоровья на возможность остаться на рынке труда для женщин и мужчин старшего возраста.

Анна Червякова

Исследование на основе анализа трудовой деятельности около 2500 человек в России и 2900 человек в Эстонии показало: полная ассимиляции мигрантов на рынке труда не достигается даже к моменту завершения ими трудовой деятельности, за исключением женщин в России. Вероятность раннего увольнения из-за этнической принадлежности выше для мужчин в России и женщин в Эстонии, при этом во втором случае «штраф» снижается для переехавших в страну в более молодом возрасте.

Среди эстонских женщин с удовлетворительным или плохим здоровьем наибольшие риски выхода с рынка труда характерны для мигрантов, а среди эстонских мужчин — для коренных жителей. Одновременно авторы не выявили значимых различий влияния уровня образования на вероятность выхода с рынка труда коренных жителей и мигрантов.

В работе секции также принял участие независимый исследователь Максим Руднев с докладом «Самоотчеты об эйджизме в России и других европейских странах — чувствительность и ущемление».