Все больше крупных фармкомпаний — производителей обезболивающих препаратов признают ответственность за опиоидную эпидемию в США и направляют средства на устранение последствий и компенсации пострадавшим. HSE Daily разбирается, как это отразится на благополучии бигфармы и российском лекарственном рынке.
В конце июля этого года Teva Pharmaceutical Industries Ltd. после массовых исков достигла соглашения об урегулировании претензий, обязавшись в течение 13 лет выплатить 4,3 млрд долларов. Ранее Johnson&Johnson и три ведущих дистрибьютора согласились выплатить в общей сложности 26 млрд долларов.
Опиоидный скандал произошел в Штатах в 2018 году. Дело в том, что из-за слабого контроля за распространением анальгетиков этой группы и при содействии ведущих игроков отрасли потребление таких препаратов выросло, что привело к скачку зависимости от них и большому числу передозировок. По данным властей, в период с 1999 по 2017 год в США от этого скончались около 700 тысяч человек.
Представителей бигфармы обвиняли в том, что они продвигали использование препаратов даже там, где в этом не было необходимости, не предупреждая о рисках их применения.
В 2019 году на урегулирование подобных дел Teva потратила 85 млн долларов, Purdue Pharma — 270 млн, Insys — 225 млн, Reckitt Benckiser — 1,4 млрд долларов. Разбирательства тянутся годами, а суммы исков увеличиваются. Средства направляются не только пострадавшим, но и на программы по облегчению опиоидного кризиса, внедрение мер по борьбе с незаконным распространением препаратов, а также на оплату услуг адвокатов. В результате ряд фармкомпаний (например, Purdue Pharma и Mallinckrodt Plc) даже объявили себя банкротами.
![](https://daily.hse.ru/storage/3875_diller0054.jpg)
Евгений Коган
Однако пройдет немало времени, прежде чем деньги фармацевтических гигантов начнут служить на благо общества, пишет профессор факультета экономических наук НИУ ВШЭ Евгений Коган. При этом многомиллиардные выплаты вместе с инициативой об ограничении цен на лекарства в США могут подорвать маржинальность этих компаний.
Речь идет о законопроекте о климате, здравоохранении и налогах, благодаря которому 64 млрд долларов будут направлены на снижение стоимости лекарств и медстраховок.
«Пока неясно, какие именно препараты окажутся предметом ценовых переговоров. Вероятно, первыми под раздачу попадут наиболее дорогостоящие препараты от Pfizer, Sanofi, Johnson&Johnson и Eli Lilly», — полагает профессор.
Риск не только в возможных банкротствах и подорожании лекарств, но и в том, что сектор не сможет инвестировать в разработку новых медикаментов.
![](https://daily.hse.ru/storage/6614_diller0054.jpg)
Василий Власов
Беспокоиться о маржинальности бигфармы точно не стоит, считает профессор кафедры управления и экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Василий Власов. Purdue Pharma, которая производила OxyContin, очень сильно на этом обогатилась, так же как и ее последователи, которые продают другие опиоидные анальгетики. За жалобами фармкомпаний стоят только лишь переживания о снижении доходов, полагает он.
Не остановит это и разработку новых препаратов, убежден Василий Власов: «Мировая наука все время идет по пути разработки новых анальгетиков, в том числе опиатных. Проблема облегчения боли чрезвычайно важна, и инноваций в этой области довольно много — этим занимается огромный рынок».
По его мнению, говорить, что в опиоидном кризисе поставлена точка, рано.
«Этот кризис уникален, как и многие другие вещи в здравоохранении», — полагает эксперт. Он также напомнил, что OxyContin — не первое лекарство, которое было изобретено для того, чтобы предоставить пациентам безопасную опиатную терапию. Например, самый распространенный в России опиат — промедол, наркотический анальгетик, разработанный в начале 50-х годов прошлого века в СССР, — был создан для того, чтобы предоставить обезболивание и сократить вероятность развития зависимости. «Текущая ситуация уникальна тем, что большой кризис с опиатной зависимостью возник на основе нового препарата в современных условиях, когда распространение должно было бы хорошо регулироваться, причем развивался годами. Поэтому не факт, что через 5–10 лет не случится чего-нибудь подобного — если не в Штатах, то в Австралии или Франции», — пояснил профессор.
Что касается возможного влияния ситуации на российский фармацевтический рынок, то он вряд ли пострадает от нее сильнее, чем от общих экономических и санкционных мер. Как бы ни клялись поставщики медикаментов, российский рынок лекарств все равно будет испытывать ограничения хотя бы из-за сложностей с логистикой. С этим практически ничего невозможно сделать, считает Василий Власов. Впрочем, на наличии конкретно опиатов ситуация вряд ли скажется благодаря повышенному вниманию государства как к этой сфере, так и к контролю цен на препараты.