Масштаб и структура потребительских расходов в старших возрастах существенно меняется. Исследования ученых НИУ ВШЭ показали, что после краткого периода роста в последние годы трудовой активности они существенно снижаются после выхода на пенсию. Изменение образа жизни и ухудшение здоровья влияют и на структуру потребления пожилых людей: по мере старения возрастает доля расходов на медицину, лекарства, коммунальные услуги и домашнюю еду в совокупных расходах, при этом в структуре потребления снижается доля трат на развлечения, услуги общепита / доставки еды. Меняются и ключевые источники потребления: работающие люди тратят преимущественно трудовые доходы, тогда как пенсионеры — трансферты от государства (пенсии) и более молодых родственников, а также отчасти сделанные ранее накопления. 

Проект «Экономическое поведение домашних хозяйств» и НЦМУ «Центр междисциплинарных исследований человеческого потенциала» в рамках регулярного научного семинара «Политика активного долголетия и пенсионные реформы: российский и международный опыт» провели совместный семинар «Особенности потребления в разных возрастах».

Модератор, заместитель директора Института социальной политики (ИСП) НИУ ВШЭ Оксана Синявская, открывая семинар, подчеркнула важность изучения потребления в разных возрастах, его особенностей и динамики на разных этапах жизненного пути. Она обратила внимание на возможности, предоставляемые для проведения такого анализа доступными эмпирическими данными, в частности обследованиями РМЭЗ ВШЭ и начатым в прошлом году мониторинговым обследованием «Экономическое поведение домашних хозяйств», материалы первой волны которого использовали в работе сотрудники ИСП.

Директор Института демографии им. А.Г. Вишневского НИУ ВШЭ Михаил Денисенко отметил важность применения в расчетах потребления методики национальных трансфертных счетов (НТС), подхода к анализу экономико-демографического взаимодействия, отражающего распределение ресурсов между поколениями и возрастными группами, учитывающего оценки частных трансфертов, проводимых внутри и между домохозяйствами. 

Другим важным элементом работы он назвал распределение потоков доходов и общественных богатств через разные механизмы перераспределения. Например, в США в рамках наследства ежегодно передается значительная часть национального богатства. С помощью НТС возможно создать целостную картину экономико-демографического развития, взаимовлияния демографических изменений и экономических процессов, изучить межпоколенческое неравенство и солидарность, выявить источники материального благополучия отдельных социально-демографических групп.

Михаил Денисенко пояснил: при построении НТС использовался максимум доступных данных: Росстат, РМЭЗ и административные источники. Важно изучить динамику жизненных циклов, в ходе которых меняется соотношение производства и потребления, исследовать, как ликвидируется дефицит ресурсов или тратится их избыток в домохозяйствах, как выглядит баланс для каждой возрастной группы и что является источником потребления в старших возрастах — пенсии или приобретенные ранее активы. 

Докладчик, преподаватель Института демографии им. А.Г. Вишневского Кирилл Кузнецов, уточнил: при изменении демографической структуры населения среднедушевые доходы не отражают реальный уровень потребления за время жизненного цикла. Получение достоверных статистических оценок личного потребления (личных расходов домохозяйств) — одна из главных задач для прогнозирования социально-экономических показателей развития. При этом в расчете оценок потребления отдельного члена домохозяйства необходимо учесть социально-демографические особенности домохозяйств: их размер, возраст членов домохозяйств, пол, местность проживания, уровень образования. 

Докладчиком построены возрастные оценки потребления на основе данных обследования РМЭЗ без учета расходов на здравоохранение и образование. В частности, выяснилось, что потребление достигает наивысшего уровня в возрасте 30–39 лет, затем происходит снижение. Кирилл Кузнецов уточнил: наблюдается некоторое превышение потребления у женщин старше 30 лет по сравнению с мужчинами, что может быть обусловлено изменением структуры населения после этого возраста. Кроме того, были приведены некоторые исследования банковских организаций об отличиях расходов мужчин и женщин, подтверждающие полученные результаты. 

На уровень потребления также влияют место жительства и уровень образования: горожане и индивиды с высшим образованием потребляют больше, чем жители, проживающие в сельской местности и имеющие среднее профессиональное образование. Дифференциация в уровне потребления объясняется поколенческими особенностями получения образования: в поколениях, рожденных до 1980-х годов, преобладает население со средним специальным образованием, а после 1980-х — с высшим. 

Изучение структуры расходов по возрастам показало: начиная с возраста 60 лет, растет доля обязательных, или базовых, статей (питание и коммунальные расходы) в потреблении, что отражает ухудшение материального положения в старших возрастах. 

Кирилл Кузнецов отметил, что при старении населения, прогнозируемом росте ожидаемой продолжительности жизни и увеличении доли людей пенсионного возраста к 2035 году на 5 п.п. по сравнению с 2023 годом, до 21%, важно оценить влияние изменения демографической структуры населения на совокупное потребление.  

По расчетам докладчика по данным среднего варианта прогноза Росстата по численности населения, при текущем потребительском профиле возрастов к 2035 году внутреннее потребление может снизиться на 2%. Поэтому, полагает он, следует разработать меры поддержки пожилого населения по стимулированию потребления для достижения и роста экономики.

Проректор НИУ ВШЭ, инициатор создания НЦМУ Лилия Овчарова поинтересовалась, что докладчик включал в потребление и учитывались ли эффекты перераспределения, например трансферты между домохозяйствами. Она также рекомендовала обращать внимание на то, что среднедушевые расходы на приобретение товаров длительного пользования и услуги с ростом размера домохозяйства снижаются. Она отметила: при расчете среднедушевых расходов с использованием шкал эквивалентности принято считать, что первый взрослый в потреблении домохозяйства имеет вес, равный единице, второй и последующие — 0,7, а ребенок — 0,4.

Докладчик пояснил, что рассчитывались только денежные расходы индивидов и домохозяйств на товары и определенные услуги, эффекты перераспределения не учитывались. Кроме того, при расчетах потребления больших семей сложно выявить расходы отдельных возрастов. 

Научный сотрудник Центра комплексных исследований социальной политики (ЦКИСП) ИСП НИУ ВШЭ Дарья Карева представила подготовленный совместно с научным сотрудником ЦКИСП Анной Мироновой доклад «Особенности потребления у людей старшего возраста в России». Она пояснила: докладчики сравнивали потребление старших возрастных когорт с более молодыми по объему и структуре.

Они предположили уменьшение размера и упрощение структуры расходов, неоднородность потребительской группы, большую склонность старших возрастов к сбережению при снижении доли расходов на потребление и более высокую долю расходов на домашнее питание среди неработающих пенсионеров по сравнению с работающими.

Эмпирической базой стали данные первой волны обследования «Экономическое поведение домашних хозяйств» ВШЭ. Авторы разделили домохозяйства по квинтильным доходным группам и рассчитали совокупный размер душевых расходов для каждой из них. В работе также изучались сбережения населения, расходы по отдельным категориям и доля затрат на питание, одежду и обувь в общем объеме потребления. 

Сравнение расходов людей старше 50 лет и более молодых групп населения показало, что в нижнем квинтиле они практически равны, в среднем совокупные среднедушевые расходы пожилой группы выше, чем у более молодых, на 1,2 тыс. рублей, а в верхнем квинтиле расходы молодой группы превышают расходы старшей на 2,9 тыс. рублей.

Анализ пятилетних возрастных групп показывает рост совокупных среднедушевых расходов до 34 лет, потом наблюдается снижение, вероятно связанное с увеличением числа членов домохозяйств, затем новый пик расходов отмечается в 55–59 лет, после чего идет стабильное снижение.

Если сравнивать структуру расходов группы 18–49 лет и старше 50, то вторая отличается существенно более высокими долями расходов на питание (37,7 и 27,2%) и жилищно-коммунальные услуги (12 и 7,8%). Доля затрат на лекарства и медицинские услуги у старших когорт почти вдвое больше (10,9 и 5,8%). В структуре потребления более молодых, в свою очередь, выше доля расходов на одежду и обувь (9,2 и 6,6%), отдых вне дома (7,8 против 5,5%) и хобби (5,6 и 2,3%), а также еду вне дома (4,5 и 2,3%).

Одновременно докладчики обратили внимание на интересный феномен: в возрасте 50–59 лет среди тех, кто оплачивал расходы на отпуск или туристические поездки, величина среднедушевых трат высока и превышает показатели более молодых потребителей. При этом доля граждан, совершающих такие траты, снижается с возрастом.

Внутри когорты людей 50 лет и старше по мере повышения возраста в структуре потребления растут доли расходов на питание, ЖКУ, лекарства и медицинские услуги. 

Дарья Карева отметила: в старших возрастах, особенно после 70 лет, упрощается структура затрат, снижается доля расходов на развлечения, больший вес приобретают лекарства и медицинские услуги, чья доля сближается с ЖКУ. Такой результат может быть следствием снижения доходов после выхода с рынка труда на пенсию. 

Докладчики также обратили внимание на особенности сберегательного поведения. Доля имеющих накопления несколько возрастает в 60–69 лет, причем с 15% среди 50–59-летних до 19% увеличилось число заявивших, что могут прожить на сбережения от 2 до 4 месяцев. Затем эта доля снижается после 70 лет, и при этом вдвое вырастает доля затруднившихся с ответом.

Дарья Карева сообщила: результаты исследования частично подтвердили гипотезу о снижении потребления старших возрастов в сравнении с более молодыми. Наблюдается упрощение структуры расходов, особенно после 70 лет, причем доля отдельных статей в совокупных расходах возрастает, но общие траты в абсолютном размере снижаются. Также подтверждена неоднородность потребления в старших возрастах. Наконец, гипотеза сбережения и потребления подтвердилась не полностью: отдельные статьи расходов, например медицина и лекарства, продолжают расти, а размеры сбережений увеличиваются незначительно. 

Анна Миронова пояснила: рост потребления в возрасте 50–59 лет может быть связан с выделением взрослых детей и стремлением индивидов сделать крупные траты перед выходом на пенсию, в том числе помочь детям, пока есть возможности по доходам. Группу 50–59-летних можно назвать сэндвич-поколением, помогающим и родителям, и детям, что может отражаться на стремлении поддерживать свое потребление и рост расходов. 

Дискутант, ведущий научный сотрудник Центра финансов социальной сферы Научно-исследовательского финансового института Министерства финансов РФ Елена Гришина, отметила, что на фоне старения населения звучат призывы развивать индустрию товаров для пожилых людей и услуги по уходу. Она назвала исследования полезными для подстройки экономики к демографическим изменениям.

По ее мнению, уровень потребления может искажаться в зависимости от состава домохозяйства, особенно в больших многопоколенных семьях. Поэтому она рекомендовала сравнить потребление одиночных домохозяйств с парными одинакового с ними возраста и проанализировать различия по месту проживания и образованию. Вероятно, более однородные группы позволят выделить факторы, определяющие возрастные различия в потреблении, предположила дискутант.

Снижение потребления с возрастом и его динамику следует разложить на разные факторы, связанные с изменением стиля жизни, состояния здоровья, изучить, как образование и проживание в разных населенных пунктах влияет на потребление отдельных товаров, услуг досуга и др. 

Елена Гришина полагает, что динамика потребления внутри пожилых когорт будет меняться, поскольку в пенсионный возраст будет входить все больше людей с высшим образованием, влияющим на повседневные практики, отношение к здоровью и потребительское поведение.

Лилия Овчарова поинтересовалась, почему Дарья Карева и Анна Миронова выделили группу старше 50 лет, а также использовали ли они при расчете среднедушевых расходов шкалы эквивалентности. 

Дарья Карева пояснила: возрастная группа была выделена для того, чтобы захватить группу предпенсионного возраста и людей, близких к этому рубежу, работающих пенсионеров и представителей старших возрастов, покинувших рынок труда. Она пояснила, что при расчетах потребления его размеры внутри домохозяйства учитывались без понижающих коэффициентов.

Лилия Овчарова предложила уточнить кластеризацию, проведенную на основе переменной доли расходов на питание, а также одежду и обувь, и более детально изучить их в пятилетних возрастных группах, а также уделить особое внимание группе пожилых людей, по разным причинам не заработавших на пенсию.

Она уточнила, что снижение расходов пенсионеров старшего возраста по многим статьям вынужденное: они экономят, чтобы купить необходимые лекарства и медицинские услуги, доля расходов на которые в старших возрастах может достигать 25%. Поэтому лекарственное страхование и компенсация расходов на здравоохранение становится важной задачей. 

Важным условием дивиденда для экономики при старении населения являются сбережения. Если их нет, то можно говорить только о государственном обеспечении и масштабе госпрограмм. Социальные трансферты могут помочь пожилым не стать бедными, но они не могут бесконечно расти, поэтому важно обращать внимание на активы людей старшего возраста. 

Михаил Денисенко поинтересовался, учитывали ли докладчики денежные подарки и иную помощь пожилым людям и выделяли ли они группу старше 80 лет. Он пояснил: по расчетам экспертов Института демографии, межпоколенческие трансферты составляют около 15% расходов. Это разнообразные подарки, покупка товаров длительного пользования, которые нельзя недооценивать, особенно в группе старше 80 лет.

Дарья Карева пояснила, что межсемейные и внутрисемейные трансферты частично учитывались, а группа старше 80 лет не выделялась из-за небольшого числа наблюдений, изучалась когорта 70 лет и старше. 

Все докладчики поблагодарили дискутанта и участников семинара за высказанные замечания и отметили, что планируют учесть их в дальнейшей работе.

В завершение семинара Лилия Овчарова подчеркнула: анализ потребления как ключевого элемента развития экономики будет крайне важен в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Она назвала разработанную докладчиками авторскую методику расчета потребления серьезным научным результатом. Важно и практическое применение данных по потреблению. Расчеты, показывающие, что сохранение нынешнего уровня потребления приведет к его снижению по мере старения, — серьезный сигнал для налоговой системы, планирования потребления, прогнозирования числа работников и широкого спектра управленческих решений. 

Оксана Синявская отметила пользу изучения потребления в старших возрастах и его динамики с применением разных методик. Это позволяет увидеть возникающие возможности, иногда парадоксальные, например значительные расходы на туризм у части группы 50–59-летних среди тех, кто осуществлял такие траты.

Она полагает важным дальнейшее изучение внутренней неоднородности и новых моделей потребления в старших возрастах, связанных с развлечениями и туризмом в период, пока позволяют доходы. Размер пенсии, достаточный только для базового потребления, при дальнейшем старении населения может стать тормозом внутреннего потребления. Проблему не решить иначе, кроме как формируя активы и сберегательные инструменты. Оксана Синявская отметила: у исследователей впереди немало перспективных тем, в том числе изучение связи кредитного и сберегательного поведения и имущественного положения старшего поколения с привлечением новых волн данных. Это позволит получить важные выводы для социальной политики и рынка труда.