В 2023 году исполняется 70 лет с момента ареста Лаврентия Берии, суда над ним и последовавшей в декабре 1953 года казни. За последние десятилетия резко вырос интерес к личности Берии и его роли в партийно-государственном руководстве, появилось немало публикаций о его деятельности.
Интерес не случаен: в СССР изучение деятельности Берии по политическим причинам запрещалось, а исследователи не имели доступа к архивам. Ситуация изменилась в конце 1980-х — середине 1990-х годов, когда был рассекречен и затем опубликован ряд важных документов по делу Берии.
Комплекс инициатив Берии, выдвинутых после смерти Сталина, некоторые публицисты и историки стали представлять как нереализованную альтернативу сформировавшемуся при Никите Хрущеве политическому курсу. Многие публицистические работы — явная апологетика Берии, ориентированная прежде всего на массовую неподготовленную аудиторию. Отдельные авторы занимались прямой фальсификацией источников, используя так называемые дневники Берии — компилятивную подделку, основанную на ранее опубликованных документах. Часть альтернативных версий событий лета 1953 года основана на мемуарах сына Берии — Серго, изложившего противоречащую официальным документам версию ареста и смерти отца. В свою очередь, Андрей Маленков, описавший в биографической книге деятельность своего отца, Георгия Маленкова, тогда — главы Совмина СССР, по-иному расставил акценты, преувеличивая роль Маленкова в свержении Берии.
Фото: russian7.ru
Потенциал и содержание инициатив казненного министра и члена ЦК в ходе транзита власти от Сталина к его ближайшим соратникам в первой половине 1950-х годов все еще нуждаются в исследовании. Арест Берии и его осуждение партийной элитой позволяют глубже изучить основные направления его реформ.
Многие архивные материалы следствия и сейчас недоступны исследователям, но опубликованные документы в комплексе с информацией из личных источников (в частности, воспоминаний многих советских партийных, государственных и военных деятелей) позволяют частично реконструировать цепь событий от формирования заговора против Берии в узком кругу членов Президиума ЦК (в конце 1952 года этот орган заменил Политбюро) до исполнения расстрельного приговора.
После смерти Сталина Берия возглавил Министерство внутренних дел, образованное в результате слияния прежнего МВД и Министерства госбезопасности — ключевого инструмента репрессий последних лет правления Сталина. Сформировавшийся тандем Берии с Георгием Маленковым представлял интересы правительства и силового блока. Принципиально важно, что именно они распределяли министерские портфели, — вероятно, это происходило еще в первые дни марта 1953 года на даче Сталина. Поэтому в новой конфигурации власти Берия занял более высокую политическую позицию. В объединенном ведомстве он ускоренными темпами выстраивал вертикаль управления из лояльных сотрудников для реализации своих реформ и усиления личной власти. Слияние двух ведомств шло в спешке и не было доведено даже до областного звена. За несколько месяцев Берия предложил масштабную (около миллиона освобожденных) амнистию осужденных за преступления небольшой тяжести и смягчение уголовного законодательства, быстро реабилитировал осужденных по громким делам, сфабрикованным в последние сталинские годы. Эти инициативы угрожали Маленкову, лично курировавшему ряд процессов и покровительствовавшему последнему министру госбезопасности Семену Игнатьеву.
25 июня, за день до ареста, Берия направил в Президиум ЦК записку о следствии по делу ответственного за фабрикацию дела «шпионского центра в Еврейском антифашистском комитете», «ленинградского дела» и «дела врачей» Михаила Рюмина, также близкого к Маленкову. Вероятно, тот почувствовал опасность, что и предопределило арест Берии в кратчайшие сроки.
Трудно реконструировать формирование заговора против Берии в кругу его ближайших соратников. По версии первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева, инициатива борьбы с Берией принадлежала ему. Сначала Хрущев в начале июня согласовал с Маленковым коррективы при подготовке повестки заседаний Президиума ЦК, что дало возможность отклонять предложения Берии аппаратными методами. Эта стратегия отражает общий тренд перехода к коллективному руководству — коллегиальному принятию решений с учетом интересов ключевых членов Президиума. Примечательно, что Маленков не возразил против инициатив Хрущева и согласился сотрудничать с ним. Это отражает непрочность оформившегося в начале марта 1953 года политического альянса, в котором Берия имел явное преимущество благодаря контролю над силовым аппаратом.
По мере усиления напряженности Хрущев и Маленков решили арестовать Берию, причем Хрущеву удалось согласовать это решение с остальными членами Президиума ЦК втайне от Берии и подведомственных ему силовых органов. Маленков и член Президиума ЦК Анастас Микоян предлагали не применять к Берии самых жестких мер и переместить его на пост министра нефтяной промышленности. Однако большинство Президиума решило арестовать Берию 26 июня на заседании Президиума Совета Министров СССР, члены которого были одновременно членами Президиума ЦК. Чтобы объяснить присутствие на заседании членов Президиума ЦК, не входивших в правительство, было решено реорганизовать правительственное мероприятие в партийное. По сигналу в кабинет вызвали группу генералов во главе с маршалом Георгием Жуковым, задержавших Берию и доставивших его в воинскую часть для содержания под стражей. Одновременно Берию лишили государственных и партийных постов и депутатской неприкосновенности.
Руководство КПСС решило срочно созвать в начале июля пленум ЦК для обсуждения деятельности Берии. Выступавшие рассказывали о его деятельности в регионах. Первый секретарь ЦК КП Литовской ССР Антанас Снечкус подробно сообщил о борьбе работников МВД с «буржуазно-националистическим подпольем» в республике и связанных с ней нарушениях законности. На основе этого доклада вкупе с другими свидетельствами возможно исследование инициатив Берии в области национальной политики, в продвижении которых его обвиняли.
Позже Хрущев признавал: обвинения, которые планировали предъявить Берии, не были заранее подготовлены и оформлены. Ему действительно трудно было инкриминировать деяния, которые не связывали бы коллективной ответственностью все высшее руководство КПСС. Бывший управляющий делами Совмина СССР Михаил Смиртюков в интервью признал: в реальности никакого заговора Берии не существовало, и его арест был в первую очередь превентивной мерой. Обвинения дополнили сведениями от репрессированного во время «Большого террора» бывшего первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана Григория Каминского о работе Берии на мусаватистскую разведку и сообщениями о его сексуальных преступлениях. Для дискредитации «лубянского маршала» его ключевым инициативам приписали антисоветскую направленность. Активная национальная политика смены кадров в союзных республиках, внедрение новых уголовно-законодательных практик, назначение на руководящие должности в МВД своих людей и отказ от курса на строительство социализма в ГДР трактовали не просто как попытки узурпировать власть. Берию прямо обвинили в умышленном расшатывании основ социалистического строя и попытке реставрации капитализма.
Дело Берии также позволило руководству ЦК решить ряд политических задач. В частности, с его деятельностью связали проявления культа личности. В первые месяцы после смерти Сталина руководство страны колебалось по вопросу масштабов продолжения возвеличивания его имени в прессе и партийно-государственной риторике. Так, Берию обвинили в создании собственного культа личности, что позволило лидерам партии абстрагироваться от упоминания в этой связи Сталина. Берию объявили провокатором и единоличным виновником неудач государственной политики последних лет в сфере сельского хозяйства: на июльском пленуме ЦК 1953 года его бывшие соратники прямо обвинили Берию в дезинформации Сталина, потерявшего, по их версии, бдительность вследствие ухудшения здоровья.
Берия на похоронах Сталина, фото: pulse.mail.ru
Большинство элементов процесса над Берией были похожи на сталинские политические кампании. Преемственность позволила применить проверенный механизм дискредитации внезапно снятого со всех постов известного деятеля партии и государства. Такую преемственность подтверждает, например, предъявление обвинений в подрывной деятельности и работе на иностранную разведку, развертывание параллельных процессов против ближайшего окружения Берии во всех сферах госуправления, а также проведение пленума ЦК для демонстрации единства партии в осуждении виновного и «признания ошибок» людьми, поддерживавшими деловые контакты с Берией. Ключевыми отличиями от прежнего варианта дискредитации стали отказ руководства от поиска «врагов народа» в обществе и более сдержанный тон прессы.
Дело Берии представляет интерес и с институциональной точки зрения. Его обвинение соратниками позволяет изучать начавшую формироваться после смерти Сталина конфигурацию власти и то, каким образом она спустя несколько месяцев привела к противоречиям в ее высших эшелонах. Процессы над «людьми Берии» в аппарате позволяют также реконструировать сложившуюся вокруг него сеть патрон-клиентских отношений. Прежде всего осудили и сняли с должностей заместителей Берии, министра госконтроля Всеволода Меркулова, ключевых сотрудников МВД разного ранга, партийное руководство закавказских республик, в первую очередь Грузии и Азербайджана, где ключевые посты традиционно занимали «клиенты» Берии. Также по решению Президиума ЦК сняли с должности генпрокурора СССР Григория Сафонова, не вызывавшего, по словам Хрущева, доверия высшего руководства. Этот круг лиц очень важен и для исследования реформаторских предложений Берии, так как он опирался в реализации инициатив именно на арестованных впоследствии сотрудников. В декабре 1953 года Берия предстал перед Специальным судебным присутствием Верховного Суда и был расстрелян вместе с ближайшими подчиненными.
Н.С. Хрущева, выражавшего интересы партноменклатуры, волновала неподконтрольность силовых органов партии. Как участник событий 1937–1938 годов, он не понаслышке знал, какую опасность для партии может представлять единоличный контроль над силовыми ведомствами. На Берию возложили вину за стремление получить пост главы МВД именно для организации чисток партии. В частности, инициативу Берии ограничить права Особого совещания МВД по вынесению внесудебных приговоров Хрущев трактовал как попытку поставить органы следствия под личный контроль министра. После ареста Берии началась реформа силовых структур и трансформация их отношений с партией: МВД стало терять свое влияние, и вскоре часть ключевых функций спецслужбы передали новообразованному Комитету госбезопасности при Совете Министров СССР.
Арест Берии неизбежно стал оружием в дальнейшей борьбе за власть. Активная роль Хрущева в организации заговора и курировании следствия по делу Берии усилила его аппаратное влияние. В 1954 году Хрущев предпринял ряд политических атак на Маленкова, и уже в начале 1955 года того сняли с должности при непосредственном участии Хрущева. Вопреки договоренности между ними, в числе обвинений, предъявленных Маленкову, был и контакт с Берией.
Так, члены «коллективного руководства» спустя всего несколько месяцев после смерти Сталина, опасаясь единоличного захвата власти, пошли на ликвидацию Берии, чтобы отстранить его от рычагов госуправления и устранить вновь нависшую угрозу чисток с применением карательных органов. Только спустя почти 15 лет, в 1967 году, возглавивший силовые органы политический деятель Юрий Андропов вновь окажется на высшей ступени руководства ЦК КПСС, став кандидатом в члены Политбюро.
