В последние годы в мире ускоряются темпы спада рождаемости, что может привести к ускоренному старению населения. Вероятны как негативные последствия — замедление темпов роста экономики, рост расходов на здравоохранение и социальное обеспечение пожилых людей, — так и позитивные — снижение антропогенной нагрузки и потребностей в добыче и переработке невозобновляемых ресурсов. В любом случае государственным и общественным институтам следует подготовиться к их наступлению.

Стажер-исследователь Международной лаборатории исследований населения и здоровья НИУ ВШЭ Павел Кишенин и преподаватели кафедры демографии Института демографии им. А.Г. Вишневского НИУ ВШЭ Ангелина Зинина и Татьяна Максимова проанализировали демографические прогнозы ключевых международных аналитических центров и возможные тенденции динамики рождаемости в мире и отдельных регионах и высказали свою версию вероятности реализации разных сценариев ее снижения. Свои выводы они изложили в статье «Темпы снижения рождаемости растут по всему миру: ловушка снижения рождаемости все вероятнее?», опубликованной в журнале НИУ ВШЭ «Демографическое обозрение».

Авторы подчеркнули: в последние годы с появлением данных об ускорении темпов сокращения рождаемости прогнозы чаще отмечают вероятность реализации модели ловушки низкой рождаемости, ее устойчивого и долгосрочного снижения до крайне низких значений, а именно фиктивной ловушки низкой рождаемости (падение рождаемости условных поколений) или истинной ловушки низкой рождаемости (падение рождаемости реальных поколений) на уровне ниже 1,25–1,30 ребенка на женщину.

Они отмечают: точность исследования ограничивается низким качеством данных по многим развивающимся странам и территориям, отличающимся наиболее высокой рождаемостью. 

В большинстве стран мира снижение рождаемости зафиксировано лишь во второй половине XX века и продолжается по сей день. В 1990-е и 2000-е годы в странах Южной, Центральной и Восточной Европы рождаемость уменьшилась до уровня ниже 1,3 ребенка на женщину. Коэффициент суммарной рождаемости (КСР, или PTFR) существенно сократился по сравнению с серединой XX века, хотя его динамика часто волнообразна: например, в 1980-е годы в Центральной и Восточной Европе наблюдался рост КСР, в Северной, Западной и Южной Европе — снижение, сменившееся затем противоположными трендами в 1990-е годы. 

Важную роль в снижении рождаемости до очень низких значений играет социально-экономическая модернизация общества. Повышение уровня жизни, расширение доступа к образованию и карьерных возможностей способствовали уменьшению рождаемости благодаря контролю репродуктивного поведения и росту автономии личности, а также росту свободы выбора семейно-брачных отношений и плюрализму форм семьи. Авторы подчеркивают: в современных обществах снижение уровня жизни или женской занятости под лозунгами социального консерватизма приводят к дополнительному снижению, а не росту рождаемости. 

Еще одной особенностью демографической модернизации являются более высокие показатели рождаемости в странах с достигнутым гендерным равенством по сравнению с государствами с высоким уровнем неравенства мужчин и женщин. Однако РTFR ниже уровня простого воспроизводства отмечен даже в странах с высокой степенью эгалитарности, а в государствах со значительным уровнем гендерного неравенства он падает еще быстрее. 

Эксперты НИУ ВШЭ отмечают, что снижение гендерного неравенства, в том числе более равномерное распределение семейного-бытового труда между супругами, может стать ключом к долгосрочной стабилизации рождаемости.

Падение рождаемости ниже уровня простого воспроизводства привело к попыткам активной пронаталистской политики в ряде стран: к 2018 году 66% европейских и около 40% азиатских государств хотя бы однажды внедряли меры для ее стабилизации или предотвращения снижения. Исследования показывают: они повышают PTFR за счет сдвига рождений на более ранний возраст матери, но не итоговую рождаемость реальных поколений (CTFR). 

Ученые выделяют несколько вариантов демографической динамики. Модель всеобщего возврата к простому воспроизводству населения предполагает стабилизацию PTFR и CTFR на уровне простого воспроизводства населения с продолжением социальной и экономической модернизации: в странах с рождаемостью выше этого уровня произойдет снижение PTFR, а в странах, где она опустилась ниже, вырастет до исходных значений во 2-й половине XXI века. Данная модель конвергенции практически сейчас не рассматривается из-за явного противоречия эмпирической реальности.

Модель долгосрочного возврата к простому воспроизводству заключается в возвращении демографически развитых и более модернизированных развивающихся стран к рождаемости в 2,06–2,15 ребенка на женщину к 2050–2150 годам и ее сокращении в менее демографически модернизированных государствах и их возвращении к простому воспроизводству. Однако нынешняя динамика PTFR и CTFR в Израиле и других развитых странах с высокой рождаемостью ставит под вопрос реализацию этой модели.

Модель всеобщего равновесия умеренно-низкой рождаемости прогнозирует снижение рождаемости в развивающихся странах c PTFR выше 1,75 ребенка на женщину в течение всего или части XXI века до значения развитых государств, где уровень PTFR будет колебаться на уровне 1,25–1,75 ребенка на женщину, а CTFR повсеместно стабилизируется около этих значений.

Модель долгосрочного равновесия умеренно-низкой рождаемости дополняет третью: в наиболее развитых странах PTFR и CTFR сохранятся на уровне 1,25–1,75 ребенка на женщину, а их показатели в государствах с запаздывающей модернизацией задержатся до конца XXI — 1-й половины XXII века на уровне 1,0–1,5 ребенка на женщину. Это потребует корректировки принципов и механизмов социального обеспечения вследствие ускорения старения населения и роста доли пожилых людей.

Наконец, модель ловушки низкой рождаемости заключается в предположении снижения рождаемости в развитых и развивающихся странах ниже критически малых значений (1,25–1,30 ребенка на женщину) на длительное время вследствие сочетания трех факторов: сокращения числа матерей с тремя и более детьми, ориентации детей на их число в собственной семье и в социальном окружении и, наконец, откладывания рождений на более старшие возрасты из-за стремления молодежи достигнуть определенного роста уровня доходов для создания семьи и рождения детей, что может привести к увеличению разрыва между репродуктивными намерениями и фактическим числом детей. 

При этом ряд экспертов считают, что стабилизация PTFR и CTFR на уровне 1,3–1,6 ребенка на женщину позволит государствам больше внимания уделять повышению качества образования и медицины, снизит антропогенную нагрузку на окружающую среду.

Ловушка низкой рождаемости не означает, что она навсегда останется столь низкой. Выделяется два ее типа. Истинная ловушка низкой рождаемости предполагает падение CTFR до значений ниже 1,25–1,30 ребенка на женщину в более чем одном реальном женском поколении, приводящее к длительной или постоянной ловушке низкой рождаемости. Фиктивная ловушка низкой рождаемости состоит в уменьшении PTFR до 1,25–1,30 ребенка на женщину, сокращение прекратится после завершения процесса ее постарения. 

Сейчас PTFR ниже 1,3 ребенка на женщину наблюдается более чем в 30 странах, а в отдельных регионах и городах, например Пекине и Шанхае, PTFR опустился уже до 0,5 ребенка на женщину. Реализация этого прогноза может привести к установлению сверхнизкой рождаемости с PTFR в 0,6–1,0 ребенка на женщину и CTFR на уровне 0,75–1,15 ребенка на женщину во всех странах и регионах мира. Если эти значения сохранятся надолго, численность населения планеты к 2200 году сократится до 1,8–2,6 млрд человек.

Исследование Института измерения показателей и оценки здоровья (IHME, Сиэтл, США) показало, что при общем быстром снижении рождаемости в Европе в 2010–2015 годах по сравнению с 2005–2010 годами PTFR незначительно (на 0,9%) увеличился. Например, в Германии он увеличился с 1,36 на женщину в 2005–2010 годах до 1,55 в 2015–2020 годах, а в Венгрии — с 1,31 до 1,53. Авторы объясняют это естественным ростом, вызванным завершением очередной волны постарения рождаемости. В Северной Америке в 2015–2020 годах по сравнению с 2010–2015 годами темпы падения замедлились.

Наиболее высокие темпы падения (в 1,3–1,5 раза) прогнозируются в Азии, например, в Южной Корее PTFR упал с 1,16 до 0,79, а в Тайване — с 1,05 до 0,86, одновременно в Узбекистане и Казахстане отмечался рост рождаемости из-за временных тайминговых сдвигов в календаре рождений. 

Авторы рассчитали на основе данных IHME с корректировкой по возрастным коэффициентам рождаемости, по очередности рождения и среднему возрасту матери при рождении детей по очередности по однолетним периодам (с переходом к пятилетним периодам) скорректированные коэффициенты суммарной рождаемости (taTFR).

По taTFR, как и по PTFR, в 2005–2025 годах также наблюдается долгосрочный тренд снижения рождаемости во всех регионах и странах мира. ТaTFR в абсолютном измерении больше всего упал в странах Африки (с 3,85 ребенка на женщину в 2015–2020 годах до 3,16 в 2020–2025 годах), а меньше всего — в Европе (с 1,68 ребенка на женщину в 2015–2020 годах до 1,59 в 2020–2025 годах). Наибольшее сокращение в относительном измерении отмечено в Азии: в Саудовской Аравии (35,4%), Восточном Тиморе (33,7%) и на Филиппинах (30,6%). 

В Макао, Гонконге, Южной Корее, Сингапуре, Тайване и в нескольких странах и на территориях Карибского моря наблюдалось падение taTFR ниже 1,25 ребенка на женщину, что может отражать нереализацию репродуктивных намерений (ожидаемое, желаемое и идеальное число детей держится на уровне около 1,5 ребенка на женщину или чуть ниже). 

Анализ PTFR и taTFR показал снижение рождаемости в большинстве стран мира, что позволяет говорить о высокой вероятности реализации сценария ловушки низкой рождаемости.

Прогнозы ведущих мировых центров изучения демографии различаются. Базовый вариант изданного в марте 2024 года IHME прогноза на период до 2100 года предполагает реализацию сценария фиктивной ловушки низкой рождаемости, а на уровне CTFR — истинной ловушки низкой рождаемости с возможностью реализации модели долгосрочного равновесия умеренно-низкой рождаемости для государств и территорий Западной, Северной и Центральной Европы, США, Канады, Австралии, Новой Зеландии и Израиля. Он предусматривает стагнацию для демографически развитых стран и снижение рождаемости для регионов с незавершенной модернизацией.

Эксперты IHME также прогнозируют: к 1-й половине и середине 2040-х годов PTFR повсеместно упадет ниже уровня простого воспроизводства населения.

Международный институт прикладного системного анализа (IIASA, Лаксенбург, Австрия) опубликовал первые данные по новому раунду демографического прогноза и доклад по нему с подробным разделом по рождаемости и анализом данных по 200 странам и территориям с численностью населения более 100 000 человек на 1 января 2023 года.

Основными вариантами с точки зрения возможной реализации являются низкая рождаемость для развитых и развивающихся стран (48,4%), медианная рождаемость (26%) и очень низкая рождаемость для всех стран (24,4%), а сценарии высокой и очень высокой рождаемости выглядят скорее аналитическими гипотезами. Первый вариант прогноза IIASA отражает высокую вероятность реализации фиктивной ловушки низкой рождаемости для всех регионов, но Европа и Северная Америка могут стабилизировать ее на более высоком уровне из-за большего развития человеческого капитала.

Второй вариант прогноза предполагает реализацию долгосрочного равновесия умеренно-низкой рождаемости, при нем к концу XXI века PTFR в Европе стабилизируется в диапазоне 1,55–1,60 ребенка на женщину, в Северной Америке и Австралии и Океании — на уровнях 1,4–1,5, в Азии и мире в целом — между 1,25 и 1,30, а в Африке — в диапазоне 1,15–1,20. 

Еще один сценарий — вариант первого и приводит к стабилизации рождаемости в развитых странах на уровнях одинаковых или близких к значениям развивающихся стран. В этом случае все страны реализуют фиктивную ловушку низкой рождаемости со снижением PTFR в Европе, Северной Америке, Австралии и Океании к концу XXI века до 1,0–1,1 ребенка на женщину, в остальном мире — до 0,8–1,05. 

Вышедший в июле 2024 года доклад Отдела народонаселения ООН (WPP) об оценке численности и демографических данных по 237 государствам и зависимым территориям, регионам мира и миру в целом содержит данные с 1950 по 2023 год и прогноз с 2024 по 2100 год. Прогноз WPP-2024 содержит разные варианты: для каждой страны смоделировано около 10 000 вероятностных прогнозов и три основных варианта — медианной, низкой и высокой рождаемости.

Авторы статьи полагают: следует более детально рассмотреть вариант низкой рождаемости как более вероятного для большинства стран и зависимых территорий мира. Это подтверждается свежими данными текущего учета: в большинстве стран с качественной статистикой динамика показателей рождаемости скорее соответствует варианту низкой рождаемости или находится между сценариями низкой и медианной.

Он предполагает реализацию сценария фиктивной ловушки низкой рождаемости для всех регионов мира по PTFR и истинной ловушки низкой рождаемости по CTFR и во многом близок базовому варианту прогноза IHME-2024: PTFR в странах Европы, Северной Америки, Австралии и Океании к 2100 году стабилизируется между 1,00 и 1,15 ребенка на женщину, а в Африке, Азии и Латинской Америке — между 0,90 и 1,00. CTFR для когорт женщин, рожденных в 2040-х годах, снизится до 1,15–1,35 ребенка на женщину для Европы, 1,15–1,25 для Северной Америки, 0,85–1,25 для Австралии и Океании, 0,90–1,10 для Латинской Америки, 0,80–1,05 для Азии и Африки.

При медианном варианте WPP-2024 рождаемость на женщину в среднем на 0,5 ребенка выше по PTFR, чем при сценарии низкой рождаемости: 1,50–1,65 ребенка на женщину в странах Европы, Северной Америки, Австралии и Океании, а в Африке, Азии и Латинской Америки — 1,40–1,50. 

Авторы отмечают: полученные результаты показывают высокую вероятность реализации ловушки низкой рождаемости для всех стран и территорий мира, т.е. рождаемость может снизиться ниже уровней в 1,25–1,30 ребенка на женщину в условных и реальных поколениях. Об этом свидетельствует продолжающееся с середины 2010-х годов увеличение темпов снижения рождаемости. Анализ рассчитанного taTFR указывает высокую вероятность дальнейшего снижения рождаемости реальных поколений.

Вероятность реализации истинной ловушки низкой рождаемости также существенно выросла. Пока еще нельзя утверждать, что реализация модели истинной ловушки низкой рождаемости вероятнее, чем моделей всеобщего и долгосрочного равновесия умеренно-низкой рождаемости, но три основные международные организации, разрабатывающие долгосрочные демографические прогнозы (IHME, IIASA, Отдел народонаселения ООН), показали возможность такого сценария.

Сейчас, по мнению авторов, человечество не способно существенно повлиять на динамику рождаемости, хотя бы прекратить ее спад, прямые пронаталистские меры потерпели неудачу. 

Возможный эффект от роста человеческого капитала и улучшения жизни людей может повысить рождаемость на 0,1–0,2 ребенка на женщину, но этот эффект будет недостаточен для ее долгосрочного возвращения на уровень простого воспроизводства населения, что приведет к длительной депопуляции и старению населения. Человечеству и отдельным странам придется адаптироваться к длительной низкой, очень низкой или экстремально низкой рождаемости.

Ловушка низкой рождаемости влечет торможение экономического роста, рост нагрузки на системы здравоохранения, социального и пенсионного обеспечения, дефицит кадров и увеличение дисбаланса на рынке труда, стагнацию или снижение инвестиций в образование из-за уменьшения доли детей и молодежи в структуре населения, усиление миграционных потоков. «Эти проблемы, актуальные для развитых государств, в обозримом будущем станут обыденностью для всех, поэтому целесообразно использовать опыт обществ, где процесс демографической модернизации продвинулся дальше», — резюмируют авторы исследования.