Санкционная кампания, развязанная западными странами в отношении России, приведет к серьезным проблемам для всего мира. С чем столкнется глобальная экономика в ближайшей перспективе и как на цены на энергоносители влияют «возобновляемые лебеди»? Об этом HSE Daily рассказал Леонид Григорьев, ординарный профессор, научный руководитель департамента мировой экономики факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ.
— Глава Международного валютного фонда Кристалина Георгиева в недавнем интервью телеканалу CNBС назвала три основные проблемы мировой экономики. Первая — это высокие цены на энергию, сырье, продовольствие. И это гигантская проблема. Вторая — это инфляция в развитых странах, третья — усиление рисков на финансовых рынках.
По первой проблеме главное, что надо понимать, — это то, что цены раскрутились еще в 2021 году, задолго до политических проблем февраля — марта 2022 года. После мирового спада 2020 года (тогда цены на энергию рухнули), связанного с коронавирусом, начался подъем в производстве товаров. Но в секторе услуг пока полноценного оживления не было, особенно в туризме. А вот товары «пошли», последовал ранний рост цен на сырье, который обычно бывал в конце фазы подъема производства. Цены стали быстро расти и во внутренней энергетике.
Леонид Григорьев, фото: leonidgrigoryev.com
Благодаря, можно сказать, гениальному соглашению ОПЕК плюс Россия плюс США, до осени прошлого года цены были стабильны, на уровне 60–80 долларов за баррель. Как говорится, жить можно, экономический подъем вполне реален, поскольку активизируется торговля. И, главное, есть предсказуемость, в то время как большие «свинги» (колебания. — Ред.) вредны. Однако сокращение капвложений в уголь, газ, нефть в 2020 году было очень глубоким, с усилением от климатических факторов. Сочетание кризиса и мер в рамках зеленого энергетического перехода привело к тому, что осенью 2021 года цены пошли вверх. Это естественный процесс в рамках нормальной рыночной экономики, хотя и необычного оживления. Таким образом, в прошлом году мы имели дело с ценовым кризисом, связанным не с падением, а с подъемом экономики.
Безумные цены на спотовом газовом рынке формировались в течение 2021 года в Азии и в ЕС, они стали причиной паники, но выросли они без всякой помощи с российской стороны. Это было связано с тем, что сжиженный газ, американский и катарский, был отправлен в Азию, при этом уголь, к использованию которого начали возвращаться на фоне заоблачных цен на голубое топливо, также начал дорожать.
Свою роль сыграли и события, применительно к которым я предлагаю ввести новый термин. Есть «черные лебеди», и я считаю, что уместным будет термин «возобновляемые лебеди». К таким событиям 2021 года относятся: падение уровня воды в реках и на гидростанциях в Бразилии и Китае (похоже, ситуация повторится в 2022 году); заморозки в Техасе в августе; снижение скорости ветра с Атлантики в Европу (слава богу — не из Сибири) с весны. То есть возобновляемые источники энергии дали сбой, причем сразу в разных видах и в нескольких местах. И это подтолкнуло вверх цены на электроэнергию в Европе. В течение года падало предложение энергии на рынок именно от возобновляемых источников. Не было никакого сокращения поставок угля, газа или нефти со стороны экспортеров, этот скачок цен был при равновесии на рынке реального товара. Кстати, напомним, что в мире нет нехватки реальных энергоносителей, особенно в Европе: никто не мерз в Польше или Германии этой зимой, только надо было платить дороже.
Радикализация замечательных программ Евросоюза по уходу от угля, нефти и газа пришлась на 2021 год, когда увеличилось потребление угля в Европе. Вот такая драматическая история. Поэтому ЕС вынужден был 2 февраля 2022 года признать атом (иначе что делать с Францией, с ее огромной атомной отраслью?) и газ немножко зелеными, пусть и не навсегда — лет на десять. В результате к началу санкционного периода цены взлетели очень высоко.
Сейчас ситуация в состоянии, которое шахматисты назвали бы цугцвангом. Что ни сделаешь — все плохо: все действия против российского энергетического экспорта могут автоматически создавать дополнительные неприятности на рынке и вести к росту цен. Мы, конечно, будем нести потери, но есть такое ощущение, что суммарный объем мировых потерь от роста энергетических цен будет просто колоссальный.
Серьезные проблемы также ожидают рынок зерна. Россия — один из важных поставщиков на мировой рынок. Нашим зерном традиционно кормятся бедные слои развивающихся стран. Напомню, что происходило в 2011 году: политические потрясения того периода в арабском мире были связаны с «удорожанием лепешки». Хлеб там выпекают из российского зерна, а в 2010-м у нас была грандиозная засуха. Оценивая перспективы, мы исходим из того, что богатые страны, вводящие санкции, готовы перенести некоторые потери своего населения. Но очень тяжело придется развивающимся странам. И чем беднее, тем хуже, потому что дорожает и топливо, и продовольствие. И значит, этой проблемой должен будет заниматься весь мир.
Фото: iStock
Вторая серьезная проблема, обозначенная Кристалиной Георгиевой, — это инфляция внутри развитых стран. Она также раскрутилась в течение 2021 года, наиболее драматичный момент в США был отмечен в октябре прошлого года. Тогда бодрые любители свободного рынка рассказывали историю, как американцы отказались идти работать — мол, все занялись стартапами. На самом деле людям платили пособия по кризису, а когда вам дают, условно говоря, 400 долларов, пойдете ли вы работать за 500? Но эти льготы к осени были отменены. Основными борцами за их отмену были республиканцы и Ассоциация владельцев малого и среднего бизнеса, которые лишились рабочей силы. То есть одной из причин инфляции была «коронавирусная» нехватка рабочих рук, которая была субсидирована правительством, чтобы смягчить последствия кризиса. Ну и можно ждать более жесткой денежно-финансовой политики центральных банков и некоторого замедления экономики.
При прежнем, республиканском режиме американцы могли бы, например, начать наращивать добычу нефти, но политика администрации Байдена проклиматическая, а значит, многое запрещено. Естественные поставки не растут, потому что закрыто финансирование дополнительных инвестиций в сланцевую нефть и в целый ряд других проектов. Призывы ко всем экспортерам мира увеличить добычу и одновременно запрет на импорт нефти из России в США также влияют на цены: резко дорожает бензин для населения, устанавливая исторические рекорды в стране.
И третья проблема — финансовый сектор. Последствия на финансовом рынке сложны для анализа, давать оценки сейчас рано. Но есть простые вещи, связанные, например, с паникой по поводу ограничения использования наших резервов. Была угроза технического дефолта, она широко обсуждалась в финансовых кругах, тем не менее 117 млн долларов по купону еврооблигаций выплачено, министерство финансов США этому не препятствовало. Однако остаются риски, ведущие к увеличению процентных ставок.
Что значит увеличение рисков и процентных ставок по кредитным инструментам в широком плане, в мире? Это означает, что для целого ряда стран с высоким уровнем долга, прежде всего развивающихся, автоматически увеличивается стоимость кредитования. И таким образом формируется проблема для Международного валютного фонда, проблема для развитых стран. Когда растут ставки по займам, растут и угрозы финансовых трудностей, пусть и отдаленных, и даже дефолта в будущем. Можно сказать, финансовый сектор переживает состояние шока из-за угрозы искусственного российского дефолта. И в этих условиях РФ вводит продажу газа за рубли, которые надо купить у нашего ЦБ. Это финансовая инновация для ухода от захвата нашей валютной выручки, как это случилось с резервами. Посмотрим, как это пойдет.
И этот финансовый шок начинает циркулировать. Как говорится, круги пошли. В финансовом мире всякое нарушение, такое как аресты счетов, разного рода ограничения, — это дополнительный шок, однозначно вредный для мировой экономики. Я бы поостерегся сейчас прогнозировать, потому что нет еще модели, как это будет действовать. Но угроза финансовых последствий от международных санкций есть, и они также могут иметь отрицательное значение для мирового экономического роста. Прогнозы мирового роста на 2022 год уже начали снижаться.
Фото: iStock
